(Фрагмент записи беседы Максима Шалыгина и Курманбека Бакиева в апреле 2010 года в Джалал-Абаде накануне бегства президента Кыргызстана в Беларусь)
Максим Шалыгин: 7 апреля. Что, на ваш взгляд, произошло в Кыргызской республике, в Бишкеке?
Курманбек Бакиев: 7 апреля в Кыргызстане произошел вооруженный захват власти с человеческими потерями.
Максим Шалыгин: Кто организатор, почему это произошло?
Курманбек Бакиев: Организатор — оппозиция, которая на протяжении последних лет, практически с 2005 года разными путями пыталась прийти к власти. Начну с маленького примера. 2005 год, я ушел на президентские выборы, и в первый же день, как я выехал из Белого Дома (Дом Правительства в Бишкеке), произошел захват Белого Дома оппозицией. Я вынужден был вернуться, но к этому времени, славу Богу, их оттуда вывели. И пошло, поехало. В течение практически трех лет — митинги, пикеты. Мы уже настолько к этому привыкли, что когда готовились митинги (в этот раз), я, как президент, (даже) не знал, что готовится этот захват.
Они просто усыпили нашу бдительность. Если бы, например, я, как глава государства, знал, что это не просто митинг, а это конкретно хорошо подготовленная вооруженная акция по захвату власти, и не просто по захвату власти, а с человеческими жертвами…. Настолько все было продумано, организовано. Это все видели.
Максим Шалыгин: Но ведь Розу Отунбаеву, которая сегодня возглавляет правительство, называемое временным или новым, вы знаете тоже достаточно давно. И власть к вам тоже перешла в результате революции. Это личный конфликт, либо конфликт системный?
Курманбек Бакиев: Нет, это не личный конфликт. И то, что было в 2005 году с (нынешним) вооруженным захватом никак нельзя сравнивать. Это не идет ни в какое сравнение. Вы посмотрите, в 2005 году народная революция, о которой я книгу написал, была действительно народной. Возмущение народа шло не в течение двух-трех месяцев, а в течении шло в течение нескольких лет. Постепенно шла.
Высший накал был, когда на парламентских выборах власть буквально душила всех и вся, не пропускала тех, кого считала опасными. В парламенте. В результате чего — масса негодования и митинг, который завершился захватом Белого Дома. Кстати говоря, тогда, когда мы пришли в Белому Дому, там было не как сейчас там 150-200 человек, а 30-40 тысяч человек. И у нас не было мысли захватывать Белый Дом. Мы просто пришли, выступили. И я как, очередной член народного движения Кыргызстана, выступил и ушел с трибуны. Через 15 дней мне звонят, говорят: взяли Белый Дом. Я говорю: как, почему? И это случилось! Я — человек, который всю жизнь работал руководителем, начиная с низов. У меня даже в мыслях не может быть, что можно прийти к власти путем насилия. Я — человек, который всегда «рос по ступенькам», только так, как раньше росли. Сначала одно, потом второе, выше, выше, выше. А это, это — совсем другое дело.
Максим Шалыгин: Вы говорите о том, что в 2005 году было недовольство результатами парламентских выборов, подсчетом (голосов), и в результате, смена власти. Что в этом году? Почему именно 7 апреля?
Курманбек Бакиев: В этот раз, когда мы шестого апреля узнали, что они (оппозиция) затевают что-то серьезное, что не только митинги, но и какие-то последствия могут быть, то прокуратура начала делать предостережения, что митинги должны проходить строго в рамках закона, без нарушений, и так далее. Я не могу сказать, почему именно 7-го апреля это произошло, а ни 6-го, ни 5-го. Я хочу немного хронологию осветить. 6-го апреля. Талас. Митинг. мирный митинг. Приходит группа к губернатору области, он говорит: «Пожалуйста, вот вам место, проводите». Они: «Нам это место не подходит, туда-сюда»… Это была причина. Губернатора области берут в заложники. Тут же. Человека, исполняющего свои обязанности (это же не шутка, это не какой-то рядовой клерк), берут спокойно в заложники, затаскивают в администрацию горюче-смазочный материал, чтобы зажечь. Приходит милиция. Помочь губернатору. Они его избивают.
Более семидесяти милиционеров получили тяжелейшие ранения, увечья. Несколько погибших, никто не знает, сколько там милиционеров там погибло. Об этом никто и не говорит. Приехала скорая, которая хотела помочь милиционерам, их не пускают. Врачей избили, скорую разбомбили. Это что, митингующие, что ли?
Причем тут врачи, если даже не понравились действия какие-то губернатора? Слушайте, даже во время войны, если человек ранен или лежит на земле, ему оказывают помощь, дают возможность ему оказать первую помощь. Эти же, полтора часа не допускали врачей к сотрудникам милиции, чтобы им оказать помощь. Дальше они пошли на захват…
7 апреля. Утром у Алмаза Атамбаева проходит мирный митинг. Мы направляем туда курсантов. Милиции. Ну, курсанты, ну, курсанты — молодые парни. Их естественно, разгоняют. Приходит спецназ. Спецназ захватывают. Ну, спецназ в небольшом количестве был, 50 или 60 человек. Захватывают тоже, оружие забирают, избивают. Камнями, такими тяжелыми таким, что можно человека одним ударом вывести из состояния… Они (оппозиция) были подготовлены, готовы, они ждали этого. И дальше, что делают? Захватив оружие, идут, по пути грабят оружейный магазин, идут на Белый Дом. Я понимаю, когда к Белому Дому приходит огромное количество людей с плакатами: «Президент, там, ты то-то не делаешь», «Ты уходи», или еще какие-то требования. Ни одного лозунга, ни одного требования, просто (шли) вооруженные люди, разгоряченные до невозможности.
Максим Шалыгин: Не хочу Вас обидеть, но вы слышали на улицах Бишкека: «А где президент, почему он к нам не вышел?» Либо вы считали, что люди настолько «заряжены», что нет смысла в этой ситуации с ними разговаривать?
Курманбек Бакиев: Понимаете, вот, почему я должен сразу выходить? Вот, пришли, сто или сто пятьдесят человек к Белому Дому — почему президент должен сразу бежать к ним, и спрашивать: «Чего вы пришли?». Наверное, там есть мэр города, района, много чиновников до президента, которые свою работу исполняют. Когда я узнал, что митингующие, избив, захватив оружие, пошли к Белому Дому, и там уже крики стояли, то тут я уже стал спрашивать: «Что делать? Что за дела?» И мне сказали, что ситуация вот такая: ну, крики. Но люди кричат по-разным причинам: от восторга, от ненависти. Но это были крики, понимаете, людей, выведенных из состояния равновесия. Людей, которые в каком-то состоянии аффекта находились. Не просто там выпили водки, нет. Там дело было, по-моему, хуже. Или этих молодых ребят напоили (чем-то) дополнительно, давали к спиртному какие-то психотропные вещества, или наркотики, или все, что угодно. Но они были невменяемые, многие из них были невменяемые. А огромное большинство было — просто пьяных.
