На сайте украинского президента Петра Порошенко зарегистрирована электронная петиция о введении визового режима для подданных Нидерландов.
Авторы публичной инициативы связывают её появление с «явно недружественным отношением к Украине и украинцам, которое было продемонстрировано большинством подданных Королевства Нидерланды на консультативном референдуме, а также учитывая то, что украинцам до сих пор необходимо получать визу для визитов в Королевство Нидерланды». Громадяне требуют наказать подданных короля Виллема-Александра, не оценивших их интеграционный порыв навстречу Европе.
Для того чтобы г-н Порошенко рассмотрел обращение, его должны поддержать как минимум 25 тысяч человек. Пока за «незалежную» «ответку» проголосовали около трёх десятков «униженных и оскорблённых». Правда, для завершения сбора подписей есть три месяца. Особенность украинской постмайданной демократии прямого действия состоит в том, что оставить петицию на сайте Порошенко, действительно, может любой желающий. Но в отличие от тех же Нидерландов, где власти уже заявили, что учтут волеизъявление соотечественников, их украинские визави рассматривают петиции, скорее, как механизм стравливания общественного пара, чем руководство к действию.
Так что, что идея ответить на «атаку на единство Европы и европейские ценности» (так претенциозно охарактеризовал Порошенко итоги референдума в Нидерландах), едва ли получит поддержку со стороны киевских властей.
Тем более, что руководство Нидерландов уже пообещало Киеву замять скандал. Премьер-министр Марк Рютте публично выразил неудовольствие по поводу итогов референдума и выступил за скорейшую отмену виз для украинских граждан. Кроме того, власти США и Германии прозрачно намекнули на то, что Брюссель найдёт способ элегантно обойти результаты референдума. Вдохновлённый кураторами, Порошенко сообщил согражданам, что плебисцит в Нидерландах «не является препятствием на пути Украины в Европу». В такой ситуации попытка отомстить, сыграв на обострение, теряет всякий смысл. Хотя, не секрет, с рациональным целеполаганием у киевских властей периодически возникают проблемы.
Напомним, на Украине действует безвизовый режим для граждан России и стран СНГ. Кроме того, граждане ЕС, Швейцарии, США, Канады и Японии не обязаны получать визы, если срок их пребывания на Украине не превышает 90 дней.
Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» РИСИ Аждар Куртов считает, что реакция украинских политиков на результаты референдума в Нидерландах должна быть более сдержанной.
— В конце концов, они сами утверждают, что в «незалежной» произошла «революция достоинства», а прямое волеизъявление это проявление демократии, к которой они так стремятся. Соответственно, должны уважать демократические процедуры в других государствах. Однако Киев не признаёт их не только в отношении референдума в Крыму, но и в случае с плебисцитом в Нидерландах. Такой подход не найдёт понимания в Евросоюзе.
Когда вы пересекаете границу Шенгенской зоны, существует отдельный проход для граждан ЕС и для граждан стран, не входящих в Союз. На мой взгляд, сама постановка вопроса юридически некорректна. Потому что в таком случае Украине придётся вводить визовый режим со всеми государствами ЕС, а не только выборочно в отношении подданных Королевства Нидерланды.
— Эта инициатива получит развитие?
— Едва ли. Да, можно собрать требуемое число подписей и отправить петицию на рассмотрение президента. Но я практически не сомневаюсь, что украинские власти заволокитят этот вопрос. Порошенко сейчас невыгодно вставать в позу обиженного. Наоборот, более целесообразно изобразить из себя прилежного ученика, который готов выполнить «работу над ошибками».
Может быть, рядовым украинцам прикормленные властью «коллективные пропагандисты и агитаторы» и внушили мысль, что «самостийная» — это «пуп земли», что Киев может диктовать Европе свои условия (дескать, а как же европейцам без Украины), но само киевское руководство прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что это не так. Неслучайно, даже их массированная пропагандистская кампания, организованная на деньги Сороса — с высадкой представительного десанта во главе с главой МИД Климкиным, с песнями и плясками, не принесла желаемых результатов.
Голландцам, очевидно, было неприятно, когда на них пытались оказать информационное давление украинские власти, которые неоднократно скомпрометировали себя. Впрочем, скорее всего, следует ждать очередных бюрократических «финтов» со стороны Брюсселя. Можно вспомнить, что произошло после того, как голландцы на аналогичном референдуме «прокатили» принятие Конституции ЕС.
Тогда было принято казуистическое решение перенести рассмотрение этого вопроса в национальные парламенты. Наверняка сейчас евробюрократы придумают формулу, по которой плебисцит в Нидерландах не будет иметь решающего значения.
— Тем не менее, прецедент создан. Не воспользуются ли им евроскептики из других стран в случае ухудшения социально-экономической, миграционной ситуации или, допустим, возобновления полномасштабных боевых действий в Донбассе?
— Вполне возможно. Тем более что в Нидерландах референдум тоже проводился задним числом — после ратификации Соглашения об евроассоциации Украины парламентом. Думаю, что аналогичное мероприятие могло бы состояться в Великобритании, Венгрии, Италии, Франции. Население этих и ряда других стран, в которых преобладают настроения евроскептицизма, пользуясь терминологией Порошенко, настроено столь же недружественно к перспективам сближения ЕС с Украиной. Проблема в том, что их элиты занимают другую позицию.
С другой стороны, общая тенденция в Европе — это крен политического спектра вправо. В интересах поднимающихся правых партий будировать такие вопросы. Поскольку это даёт им легальную трибуну для работы с общественным мнением.
Это уже не первый «удар по носу», который Украина получила со стороны ЕС. Сейчас правящий клан думает, как этот удар смягчить, чтобы идеалы Евромайдана не оказались окончательно дискредитированы.
— Можно ли сказать, что в свете последних событий перспективы получить обещанную «морковку» в виде безвизового режима с ЕС становятся всё более туманными?
— Украинцам обещают, что они смогут находиться на территории Евросоюза по схеме 90/180, то есть не более 90 дней в течении полугода. Таким образом, украинское руководство откровенно дезинформирует собственное население. Поскольку в ЕС и так серьёзные проблемы с мигрантами и рабочими местами. Беженцев из Сирии уже включили в систему квотирования и распределят между странами, плюс есть внутренняя трудовая миграция в рамках ЕС — тем же болгарам, румынам, венграм, полякам и прибалтам тоже нужны вакансии в экономически более благополучной «старой Европе».
Поэтому, скорее всего, будет изобретён вариант с предоставлением украинским гражданам нерабочих виз. Это совершенно не то, на что рассчитывали потенциальные «заробитчане».
Что касается полного пересмотра договора об евроассоциации, то такое развитие событий практически исключено. Поскольку он выгоден ЕС, а не Украине. Это позволяет европейским компаниям приобретать резко подешевевшие активы в условиях коллапсирующей украинской экономики. Это, фактически, означает колонизацию.
При этом украинцам не стоит надеяться на ответные преференции со стороны Евросоюза. По крайней мере, за два с лишним года после Майдана Украина от Европы ничего не получила. Конкурентоспособность местных производителей не растёт, а только падает. Предприятия, которые раньше обеспечивали загрузку мощностей за счёт кооперационных связей с Россией, стремительно деградируют, а то и вовсе прекращают своё существование. Квалифицированных специалистов становится всё меньше. Что неудивительно — если у людей остаётся возможность заработать хлеб насущный только на подённой работе, инженерные кадры будут уходить в торговлю или вести натуральное хозяйство.
— С другой стороны, на фоне цивилизационных чужаков из Ближнего Востока и Северной Африки украинские гастарбайтеры выглядели бы предпочтительнее.
— Определённый резон в этом есть. Но нужно понимать, о каких масштабах идёт речь. Одно дело, найти рабочие места для 1,5 млн. выходцев из стран Балтии, которые трудятся нянями, слесарями и водопроводчиками. И совсем другое — 43 миллионная Украина. Такой поток мигрантов экономика ЕС абсорбировать не сможет.
Даже у полноправных членов ЕС возникает проблемы — например, французские власти бульдозерами сносили дома переселенцев из Румынии.
— Приведёт ли утрата евроиллюзий к дестабилизации социально-политической ситуации на Украине? Показательно, что автомайданщики сразу после оглашения итогов референдума в Нидерландах устроили шоу горящих покрышек у здании администрации президента на Банковой.
— Пока этого явно недостаточно для каких-то тектонических сдвигов в украинском политикуме. Тем более что сознание украинских граждан уже обрабатывают в духе, что это, конечно, неприятное событие, но не катастрофическое. Как говорится, происки Москвы, чего же вы хотели? Надо ещё сильнее сплотиться в евроинтеграционном порыве.
Но, как известно, капля и камень точит: когда накопится критическая масса неприятных событий, население может взорваться. Но это дело не ближайших месяцев или этого года.
Доцент РГГУ Александр Гущин согласен, что украинским властям невыгодно предпринимать резкие действия и идти на конфронтацию с Нидерландами.
— Вместо этого они попытаются сделать ставку на сотрудничество с европейской бюрократией. Несмотря на то, что в Брюсселе к своим киевским протеже стали относиться более сдержанно, другого выхода нет. Понятно, что Украина как «АнтиРоссия» — это американский геополитический проект, но его невозможно реализовать, не подтверждая европейский выбор.
Так что, если история вокруг последней инициативы получит широкую огласку, это нанесёт очередной удар по имиджу Порошенко.
— Кто может стоять за этим — маргинальные евромайданщики или внутриполитические конкуренты президента?
— Это похоже на провокацию. Впрочем, Порошенко сам подставился — его реакция на итоги референдума была не вполне адекватной. Утверждая, что негативное отношение жителей Нидерландов к интеграции с Украиной это «угроза единству Европы», Порошенко словно возомнил себя главой страны-члена ЕС. И он может наряду с остальными 28 участниками определять, что хорошо для Европы, а что плохо. Получается, голландцы хуже разбираются в своих интересах, чем г-н Порошенко.
Вместо этого, он мог бы сказать дежурную фразу про «уважение демократического выбора», «спасибо за поддержку, кто проголосовал за нас». Можно было бы отметить, что «это ещё не все Нидерланды», тем более что явка составила всего 32% от общего числа избирателей.
Кстати говоря, на референдуме по Конституции ЕС, которую голландцы вместе с французами тоже провалили, результаты были примерно такие же — 61,5% против, 38,5% — за. Это подтверждает идею о том, что Украину «прокатили» местные евроскептики. Правда, тогда к избирательным урнам пришло в два раза больше — 63% избирателей.
Пиар-кампанию украинские власти откровенно провалили. На сайте украинского посольства в Нидерландах даже отсутствует версия на голландском языке, зато есть на английском.
— Что лишний раз доказывает, что Киев делает ставку на «тяжёлую артиллерию» — протекцию со стороны Вашингтона, а демократические экзерсисы в Европе его не особо интересуют.
— Оказалось, что степень влияния США на общественно-политические процессы в конкретной стране оказалась явно преувеличена. Дескать, американцы всё исправят. При этом Порошенко не беспокоится (совершенно зря) об имиджевой репутации.
Впрочем, в демократической Европе существует тысяча и один способ проигнорировать vox populi. Например, придумать формулу «27+1» с исключением по ряду положений украинской евроассоциации для Нидерландов.
К тому же власти этой страны предусмотрительно сначала ратифицировали соглашение и только потом предоставили своим гражданам возможность высказаться на этот счёт. Согласитесь, это создаёт двусмысленную ситуацию.
Референдум не означает срыва т.н. «евроинтеграции». Тем не менее, политический опыт украинских властей оставляет желать лучшего. Что и продемонстрировала нервная реакция Порошенко на плебисцит.
Дестабилизация ситуации может зайти крайне далеко — не случайно, многие эксперты уже говорят не о парламентских, а о президентских выборах на Украине. Не исключено, что Порошенко пытается нейтрализовать внутриукраинские протесты и общественное недовольство, канализируя их в сторону европейских элит.
