Пока сирийская армия, лояльная президенту страны Башару Асаду, при поддержке России добивается успехов в освобождении Алеппо, международные игроки готовятся к новому раунду женевских переговоров по урегулированию сирийского конфликта. Если город будет взят, это изменит характер и структуру дипломатического процесса до неузнаваемости.
Москва надеется, что осада Алеппо силами официального Дамаска завершится до конца текущего года, заявил заместитель главы МИД РФ Михаил Богданов. «Надо выбивать этих террористов так же, как и в Мосуле, так же, как и в Ракке. Задача общая», — рассказал он агентству РИА «Новости».
По мере того как войска президента Асада вытесняют боевиков умеренной оппозиции и исламских радикалов из восточных кварталов Алеппо, со стороны США начали доноситься призывы возобновить международный дипломатический процесс по урегулированию сирийского кризиса в Женеве.
На этой неделе издание The Washington Post сообщило со ссылкой на источники, что госсекретарь США Джон Керри предложил России содействовать прекращению операции по взятию Алеппо в обмен на возобновление процесса по размежеванию умеренной оппозиции и боевиков-исламистов. Новые переговоры между главой МИД РФ Сергеем Лавровым и американским госсекретарем запланированы в Риме, в рамках конференции «Средиземноморские диалоги», которая продлится до 3 декабря.
Предыдущие американо-российские договоренности о прекращении огня в Сирии, заключенные в Женеве 10 сентября, продержались считаные дни. 19 сентября повстанцы и сирийские военные объявили о возобновлении боевых действий. 22 сентября сирийская армия начала очередное наступление на Алеппо. 3 октября Вашингтон объявил о приостановке всех двусторонних контактов с Россией по достижению перемирия в Сирии.
Эксперты сходятся на том, что Алеппо будет окончательно взят в ближайшие недели. Это и стало главным толчком к обновлению международного дипломатического процесса по Сирии. Однако главная проблема состоит в том, что сегодня стороны не знают, на что опереться.
Успешный штурм Алеппо станет мощнейшим ударом по лагерю так называемой сирийской умеренной оппозиции, а также по радикальным исламистским группировкам в стране. Вооруженные силы, лояльные президенту Сирии Башару Асаду, вместе с Алеппо получат выход к северным границам страны. Если успех удастся закрепить, большая часть страны вернется под контроль официального Дамаска.
Переговоры в Женеве, в свою очередь, предполагали, что между силами Асада и несколькими делегациями вооруженной оппозиции будет сохраняться баланс сил, который и будет толкать их к встречным шагам и, соответственно, к «дорожной карте» по примирению.
Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, считает, что в нынешней ситуации стороны не станут договариваться, в том числе потому, что в США меняется власть. Новый глава Белого дома Дональд Трамп, который приступит к обязанностям в конце января, может существенно изменить политический курс.
«Нынешний курс США будет корректироваться если не радикально, то существенно. У Трампа и его соратников другие взгляды на приоритеты. Только когда будет ясна новая расстановка сил и новые приоритеты США, начнется настоящий диалог. Но даже это совершенно не гарантирует начало полноценного мирного процесса».
Старший преподаватель кафедры общей политологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Леонид Исаев, в свою очередь, считает, что от новой администрации Белого дома не стоит ожидать каких-то кардинально отличных от линии Обамы шагов, так как суть американских интересов в Сирии вряд ли изменится. Более того, не изменится и суть российских интересов.
30 ноября постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин заявил, что концепция умеренной оппозиции в Сирии провалилась, так как многие приверженцы оппозиции оказались солдатами экстремистского «Фронта ан-Нусры» (организация запрещена в РФ).
Это прозвучало как угроза: если раньше Россия предлагала США отделить террористов от оппозиционеров, то теперь она решила признать экстремистами всех. А главная цель сирийской операции ВС РФ — это как раз уничтожение террористов.
«Вообще что такое умеренная оппозиция, и раньше трудно было понять, а сейчас тем более. Про нее забыли, она оттеснена радикалами. К тому же она заметно ослабела. Тогда как сейчас сирийский конфликт становится очень жестким и переходит в фазу, когда все решает наличие или отсутствие силы», — соглашается Федор Лукьянов.
Алеппо находится на перекрестке стратегических коммуникаций. Контроль над городом дает возможность для дальнейшего наступления по двум направлениям: на юго-запад в сторону Идлиба и на восток вдоль Евфрата к Ракке, так называемой столице террористического «Исламского государства» (ИГ — запрещено в России). По мнению Леонида Исаева, здесь и кроются причины озабоченности стран – членов западной коалиции операцией по взятию Алеппо.
«Сейчас основной концепцией, вокруг которой будут строиться переговоры, станет разделение сфер влияния». Исаев говорит о том, что это влияние будет достигаться силой и военным присутствием.
«В этом отношении я вижу Алеппо ликвидным активом в переговорном арсенале России. Однако никто еще за собой не застолбил восточную часть Сирии», — говорит Исаев.
Президент Института стран Ближнего Востока Евгений Сатановский обрисовал ситуацию еще проще: новое предложение США по дипломатическому процессу для России просто не имеет смысла.
«Фактически Керри пытается попросить нас дать возможность террористам уйти из Алеппо в Идлиб и там окопаться с возможностью в будущем перейти в контрнаступление. Если только мы не будем идиотами, то всех, кого можно, в Алеппо мы добьем, а после ударим по Идлибу», — рассуждает эксперт.
Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Звягельская парирует: «За стол переговоров надо садиться в любом случае».
«Военного решения сирийского конфликта нет. Я думаю, что и то обстоятельство, что госсекретарь США стал проявлять активность, о многом говорит, — считает эксперт. — Есть инициатива от американцев. Важно, чтобы на нее был дан ответ».
Звягельская убеждена: наступление Асада может продолжиться, но оно не решит структурных проблем современной Сирии.
В 2012 году, когда подъем социального недовольства против режима Дамаска только начинался, никто не ожидал, что противостояние президенту страны может достичь такого масштаба.
Бывший премьер Сирии Абдалла аль-Дардари утверждал, что к военному кризису в стране привели перекосы экономического развития и отсутствие нужных политических реформ. Военные методы не решат этих проблем, утверждал политик.
По мнению Ирины Звягельской, падение Алеппо откроет новые возможности для возобновления переговоров по размежеванию умеренной оппозиции и боевиков-радикалов. Важно, чтобы к этому процессу была готова подключиться и Россия.
«Последние месяцы, пока все фокусировались на российско-американском процессе, мы забыли, что есть еще и местные воюющие стороны, которые, конечно, зависят от внешних патронов, однако имеют и собственные цели, — добавил Федор Лукьянов. — К тому же новый всплеск активности Турции напомнил, что есть еще и региональные державы».
Громкое заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, которое тот сделал 29 ноября, подтверждает тезис о том, что двусторонние соглашения между Москвой и Вашингтоном легко игнорируются «на местах», когда в Сирии задеты интересы региональных игроков.
«Мы пришли в Сирию, чтобы положить конец правлению жестокого тирана Асада, который устроил в стране государственный террор», — заявил политик, комментируя ход операции «Щит Евфрата». Раньше она позиционировалась как антитеррористическая.
Заявление турецкого политика прозвучало эмоциональным ответом на удар, который сирийские ВС нанесли по турецким подразделениям 24 ноября. В результате инцидента погибли три человека.
Однако, насколько заявление Эрдогана отражает планы Анкары, судить сложно. Ведь в последние месяцы Эрдоган приглушил критику в адрес Асада. Это произошло на фоне восстановления отношений Анкары с Москвой.
«Очевидно, что Турция обижена на то, что начала нести потери. Хотя вспомним, что Эрдогана никто не заставлял вторгаться на сирийскую территорию», — считает Евгений Сатановский.
«Очевидно, что в нынешних условиях Турции не удастся сместить Асада. Когда турки входили в Сирию несколько месяцев назад, было очевидно, что их цель — свержение, но сейчас при активном участии России это невозможно. Я бы воспринимал это заявление как политическую риторику», — считает Лукьянов.
1 декабря глава МИД России Сергей Лавров после переговоров с турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу выступил со спокойным заявлением о том, что контакты между Москвой и Анкарой продолжаются в конструктивном ключе.
«Президенты регулярно общаются. За последние несколько дней они трижды, по-моему, разговаривали по телефону, углубляя и конкретизируя договоренности, которые были достигнуты в ходе их личных встреч, в том числе и в отношении сирийского урегулирования», — заявил дипломат.
По мнению Исаева, разграничение сфер влияния между Россией и Турцией проходит по негласному принципу: Эрдоган не критикует Асада, а Москва закрывает глаза на наступление Анкары против курдов. «Он что хочет делает на севере Сирии, а мы ограничиваемся дежурными фразами», — говорит эксперт.
Исаев считает, что новый виток противостояния по переделу сфер влияния начнется в Восточной Сирии сразу после падения Алеппо. «И режим, и курды, и турки в ближайшее время планируют движение на Ракку. Это единственный кусок, который пока не поделили», — говорит эксперт.
