После присоединения Крыма Владимир Путин объявил себя защитником «Русского мира» — мира этнических русских, который охватывает большую часть территории бывшего Советского Союза, и Белоруссия всегда считалась самым естественным кандидатом на вступление в этот мир. Однако, как пишет The American Interest, отношения Москвы и Минска ухудшаются, и планы России по превращению Белоруссии в краеугольный камень её проекта евразийской интеграции выглядят всё более бесперспективными.
В апреле 2014 года, через месяц после присоединения Крыма, президент России Владимир Путин объявил себя защитником «Русского мира» — мира этнических русских, который охватывает большую часть территории бывшего Советского Союза. Как пишет The American Interest, спустя три года реализация данного проекта продвигается для Москвы не очень удачно: российский президент даже перестал употреблять этот термин. Однако главным свидетельством неспособности Кремля увеличить уровень своего влияния на постсоветском пространстве стали его ухудшающиеся отношения со страной, которая всегда считалась самым естественным кандидатом на вступление в «Русский мир», — с Белоруссией.
Как продолжает издание, отношения между Москвой и Минском всегда были тесными, но при этом сложными. За последние несколько лет Александр Лукашенко укрепил суверенитет своей страны, восстановил часть связей с Западом и потребовал от России более значимых уступок в обмен на сохранение условной дружбы между двумя странами. Сейчас Минск и Москва ведут чрезвычайно сложные переговоры по вопросу о поставках газа, который Россия долгое время продавала Белоруссии по ценам ниже рыночных. Дешёвый газ был ценой за готовность Минска терпеть евразийский интеграционный проект России. Однако запросы Минска продолжают расти. Цена за сохранение влияния в Минске выросла, тогда как бюджет Кремля на покупку друзей существенно сократился.
По мнению автора статьи, главным фактором, мешающим России сохранять своё влияние в Белоруссии, является корысть Лукашенко, который получает финансирование для своего режима из России. Но после того, как Россия присоединила Крым, а цены на нефть упали, Лукашенко стал предлагать Москве меньше влияния, требуя за это больше денег.
И именно присоединение Крыма, пишет The American Interest, стало для Минска тревожным сигналом. Культурная близость с Россией превратилась в угрозу для Лукашенко, который стал опасаться, что Кремль может попытаться объединить две страны при помощи силы под предлогом необходимости защитить своих славянских братьев. Когда Россия потребовала предоставить ей доступ к военным базам в Белоруссии, Минск отказался сделать это. Но несмотря на отказ Лукашенко предоставить российским самолётам доступ на его военные базы, Москва согласилась передать Минску новые военные технологии, в которых прежде она ему отказывала. Это стало уступкой со стороны Москвы и настоящей победой для Минска.
Вторым фактором, увеличивающим степень влияния Лукашенко на Москву, издание считает улучшающиеся отношения Белоруссии с Западом. Столкнувшись с Россией, готовой применить силу для перечерчивания границ, Запад решил, что демократизация Белоруссии — это второстепенная цель и что теперь гораздо выгоднее наладить связи с Минском, чтобы сбалансировать агрессию Москвы. Москва больше не может претендовать на преимущества только потому, что она является единственной страной, готовой принять авторитаризм Лукашенко. Теперь России приходится идти на всё более значительные уступки, чтобы заручиться верностью Минска.
Учитывая финансовые ограничения, с которыми столкнулась Москва, и сосредоточенность Минска на сохранении своего суверенитета и улучшающихся связях с Западом, отношения между Лукашенко и Кремлём начали портиться. В 2016 году Белоруссия стала платить лишь часть той цены, которую «Газпром» установил за свой газ, в результате чего у неё накопился долг в размере $500 млн. Затем Минск предложил ограниченный безвизовый режим иностранцам, приезжающим в Белоруссию. В ответ на эти шаги — и чтобы продемонстрировать, что Москва способна причинить ощутимую боль, — Россия начала создавать пункты пограничного контроля там, где их никогда не было. Лукашенко отказывался принимать участие в саммитах Евразийского экономического союза и создавал препятствия на пути к достижению некоторых его задач. А Евразийский банк развития снова отказался выдать кредит Минску. Такой обмен репрессалиями между Москвой и Минском продолжает способствовать ухудшению отношений между странами.
Как считает автор статьи, самым вероятным исходом текущей ссоры между Минском и Москвой станет очередной компромисс в вопросе цен на газ и военное сотрудничество между странами. Минск вряд ли покинет Евразийский экономический союз, поскольку он всё ещё надеется на новые кредиты, однако планы Москвы по превращению Белоруссии в краеугольный камень её проекта евразийской интеграции выглядят всё более бесперспективными.
«Россия поняла, как мало в её распоряжении инструментов, способных заставить Белоруссию подчиниться её воле — особенно теперь, когда бюджет Кремля весьма ограничен. Учитывая её историю, культуру и экономику, ни одну страну нельзя назвать более естественным членом «Русского мира», чем Белоруссию. Но за последние два года ни одна другая страна не сделала больше для того, чтобы продемонстрировать слабость попыток России восстановить своё господство на постсоветском пространстве», — подводит итог The American Interest.
