Приближающийся выход Великобритании из состава Европейского союза имеет массу самых разных составляющих, в числе которых этому государству предстоит выйти и из состава Евратома, как зачастую для краткости называют Европейское сообщество по атомной энергии. В печати о Евратоме вспоминают не часто, хотя эта организация была создана в один день с Европейским Экономическим Союзом, который теперь называют Европейский союз.

25 марта 1957 года были подписаны два Римских протокола — о создание ЕЭС и о создании Евратома. Как и договор о ЕЭС, договор о создании Евратома вступил в силу 1 января 1958 года, так что в начале прошлого года европейские специалисты атомной отрасли отметили 60-летний юбилей своей профессиональной организации. Первоначально членами Евратома были шесть стран — Франция, Италия, Нидерланды, Бельгия, Люксембург и ФРГ, цели были очевидны — развитие мирного использования ядерной энергетики и контроль за этим процессом, повышение стабильности энергетики с одновременным снижением цен на энергоносители и координация общих действий.

Первое практическое действие — создание уже в январе 1959 года общего рынка торговли расщепляющимися материалами, уже на первом этапе развития европейского атомного проекта Евратом старался обеспечить равные условия для всех стран, входивших в его состав.

Брэксит касается и выхода из Евратома

Великобритания присоединилась к Евратому в 1973 году, одновременно со своим вступлением в состав ЕС, процесс выхода из Евратома обещает быть не менее сложным, чем остальная часть брексита. По информации генерального директората Еврокомиссии по энергетике, существует около ста актов европейского законодательства, посвященного атомной энергетике, основная часть этих актов касается вопросов обеспечения безопасности. Основной документ европейского права в отношении вопроса безопасности атомной энергетики — директива 2009/71/Euroatom. Эта директива устанавливает общеевропейские стандарты в области ядерной безопасности, общего контроля над предприятиями атомной отрасли, содержит предписания по системе контроля и отчетности. Если немного отвлечься от Великобритании, то стоит заметить, что директива 2009/71/Euroatom может оказаться чрезвычайно полезной для целей программы «Гармония» Всемирной ядерной ассоциации. От общих требований, контроля и отчетности по вопросам ядерной безопасности до унифицированных требований по лицензированию новых проектов атомных энергоблоков — не самая большая дистанция. Пройти ее будет легче еще и потому, что в 2007 году была создана Европейская группа регуляторов сферы атомной энергетики (European Nuclear Safety Regulators Group) — получается, что уже есть часть общей законодательной базы и даже организационная структура, которая могла бы взять на себя работу по унификации лицензионных требований. Впрочем, это совершенно отдельная история.

Если говорить о сугубо бюрократически-юридической процедуре выхода из состава Евратома, то работы у руководителей атомной отрасли Британии — выше головы. Англии предстоит подписать новые договоры о сотрудничестве в атомной энергетике не только со всеми странами Евросоюза, но и с теми государствами и международными организациями, которые имеют договорные отношения с Евратомом. Но если «международную» часть процедуры выхода Англия может вести без суеты, то есть вопрос, который нужно решать быстро, чтобы не получить проблем — Великобритании необходимо с атомной энергичностью разрабатывать и внедрять правовой режим, касающийся поставок ядерного топлива на ее действующие АЭС.

В феврале 2018 года об этом Англии без лишних обиняков напомнила EDF, британской структуре которой принадлежат контрольные пакеты всех английских АЭС: «В отсутствие такого правового режима станет невозможно экспортировать и импортировать из Великобритании ядерное топливо, его компоненты и другие материалы и оборудование для АЭС. В таком случае EDF будет вынуждена приостановить работу всех действующих АЭС Соединенного Королевства и строительство АЭС Hinkley Point С, при этом ответственность будет лежать не на нашей компании, а на правительстве Великобритании». Тон жесткий, не считающийся с пресловутой английской гордостью, но французская компания имеет полное право именно так общаться с этой страной, ведь EDF обеспечивает безопасную и надежную работу АЭС на ее территории — работу, которую самостоятельно выполнять Англия, бывший лидер мирового атомного проекта, в настоящее время просто не способна. То же самое касается и строительства АЭС Hinkley Point С — на ней будут строиться энергоблоки на основе французского проекта реактора EPR-1600 по технологии поколения III+, которая для английских атомщиков недостижима. На долю атомной энергетики приходится порядка 20% общего баланса британской энергетики, потому, как бы ни били по самолюбию вот такие заявления менеджеров французской компании, вариантов у руководства Англии просто нет — нужно внимательно слушать и соответствовать выдвигаемым требованиям.

Базовая генерация электроэнергии

Какими причинами обусловлена потеря английским атомным проектом его лидерских позиций, аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru рассказывал достаточно подробно в цикле статей, возвращаться к описаниям минувших событий не будем. Атомная генерация в любой стране является базовой, что усиливает ее значение для стабильности объединенной энергетической системы и для того, чтобы стоимость электроэнергии не была слишком высока для конечных потребителей. Слово «базовая» в данном случае — не некий журналистский слэнг, а вполне профессиональный термин в энергетике, давайте чуть подробнее остановимся на этом моменте.

Напомним, что электроэнергия, безусловно, является товаром — мы с вами за нее деньги платим, как делают это и любые промышленные потребители. Но у этого товара есть несколько эксклюзивных свойств, которых нет и быть не может ни у каких других товаров, что обусловлено фундаментальными физическими законами и некоторыми особенностями современного уровня развития энергетических технологий. Технологическая особенность — то, что наука и промышленность на сегодняшний день не изобрели и не реализовали экономически разумного способа накопления электроэнергии, у электростанций так и не появились складские помещения, куда можно было «налить» приличное количество мегаватт-часов. Физическая особенность — то, что электроэнергия перемещается по линиям электропередач со скоростью света, которая, как известно, составляет 300 тысяч километров в секунду, что несколько больше, чем те расстояния, которые имеются на нашей с вами планете. Следствие из этого весьма занимательное — в каждый момент времени в любой энергетической системе количество электроэнергии, генерируемой электростанциями, совпадает с тем количеством, которое способны принять на себя потребители этой электроэнергии. В проводах ЛЭП и на всяческих подстанциях в каждую секунду электричества ровно столько, сколько его в эту секунду требуют потребители, не больше, никаких «припасов» в сеть никакими способами «затолкать» не удастся. Для владельцев электростанций отсюда следует незамысловатый экономический вывод — они не могут произвести больше своего товара, чем его способен принять их потребитель. Не появляются новые и новые потребители — не будет расти бизнес владельцев генерирующих мощностей. Есть и еще один вывод, который не часто проговаривают вслух — любая программа энергосбережения бьет по экономическим интересам владельцев генерирующих мощностей. Утеплил квартиру — нанес урон Росатому или РусГидро, такова наша с вами суровая действительность. В ушедшую в прошлое эпоху плановой экономики энергосбережение позволяло планировать создание новых промышленных потребителей, в условиях рыночной экономики всё стало выглядеть иначе и, во всяком случае, намного более хаотично. Впрочем, это мы немного в сторону ушли.

Базовая генерация — та, которая обеспечивает наличие в сети минимального количества электроэнергии, затребованное потребителями. Логика подсказывает, что это — ночная генерация, то есть генерация в то время, когда потребление населения находится на минимальном уровне, поскольку мы с вами по ночам привыкли спать. Ночная, базовая генерация должна обеспечить функционирование непрерывных производств, городской инженерной инфраструктуры (водопровод, канализация, освещение улиц, отопительная система в отопительный сезон). Количество необходимой ночью электроэнергии практически стабильно, колеблется только при смене сезонов, поэтому для такой генерации целесообразно использовать электростанции с максимальным КПД, которое тем выше, чем меньше необходимость изменять мощность энергетического оборудования или, если короче, маневрировать мощностью. Чем больше доля базовой генерации, тем меньшее количество маневренных электростанций требуется объединенной энергосистеме. Базовая генерация чаще всего обеспечивается электростанциями угольными и атомными, их работа при постоянной мощности обеспечивает максимально выгодную экономику и по расходу топлива, и по такому показателю, как продолжительность жизненного цикла оборудования. Для владельцев автомобилей это понятнее, чем для пешеходов — чем реже приходится переключать скорости на коробке передач, тем больше будет ресурс двигателя.

Базовая генерация по-английски

В энергетической системе Великобритании, как мы уже писали, доля угольной генерации в балансе энергетики в настоящее время уменьшилась до 9%, и руководители этой страны намерены сокращать эту долю и в дальнейшем. Но стабильность объединенной энергосистемы считается оптимальной, если базовая генерация в ней составляет порядка 30% — именно такой показатель сейчас у энергетики Британии и имеется, поскольку на атомную генерацию, как мы уже говорили, приходится порядка 20% баланса. Чем меньше будет доля базовой генерации — тем большую важность будет приобретать генерация атомная, и те специалисты, которые в начале века разрабатывали энергетическую стратегию Британии, это отлично понимали. Строящаяся АЭС Hinkley Point С считается электростанцией замещения, поскольку после того, как она будет принята в эксплуатацию, будет закрыта АЭС Hinkley Point B. Но Hinkley Point С будет состоять из двух энергоблоков EPR-1600, электрическая мощность каждого из которых составляет 1 700 МВт, а выводить из эксплуатации будут два энергоблока AGR, мощность каждого из которых составляет 655 МВт. В настоящее время генерация АЭС в Хинкли Пойнт 1 310 МВт, запланированная после 2023 года — 3 400 МВт, то есть это не только замещение старой АЭС на новую, но и хороший задел по базовой генерации для всего острова Великобритания. Каждый из имеющихся проектов строительства новых АЭС для Англии крайне важен — их реализация позволит обеспечить стабильность объединенной энергетической системы. Британия любит создавать и участвовать в самых замысловатых политических интригах, но в энергетической отрасли у нее нет никакого пространства для маневров, здесь всё совершенно иначе. Утраченные компетенции в атомном реакторостроении стали своеобразной иронией судьбы — Англия вынуждена соглашаться на возрастание участия в своей энергосистеме коммунистического Китая, который на сегодня оказался единственным инвестором, способным и согласившимся своими финансовыми возможностями обеспечить строительство АЭС по французским технологиям. Если помнить вот об этом тупике, в который сама себя загнала Англия в энергетической отрасли, тогда становится значительно понятней цепочка событий, происшедшая за то время, которое прошло с момента публикации статьи аналитического онлайн-журнала Геоэнергетика.ru, посвященной анализу ситуации в атомной энергетике Британии.

Атомный 2018-й туманного Альбиона

Напомним, как выглядела обстановка в атомной отрасли в начале 2018 года. К этому времени атомный регулятор Великобритании лицензировал строительство атомных энергоблоков по трем проектам: АР-1000 от Westinghouse, EPR-1600 от EDF и ABWR от Hitachi, кроме того, был закончен первый этап лицензирования китайского проекта реактора Hualong. Американские реакторы в составе трех энергоблоков планировалось на площадке Селлафилд, для этой АЭС появилось название Moorside. Hitachi имеет право строить шесть реакторов ABWR на двух площадках — Wylfa и Oldbury общей мощностью 6 ГВт, консорциум EDF и китайской CGN имеет право вести строительство новых энергоблоков на площадках Hinkley Point С, Sizewell C и Bradwell. При этом франко-китайский консорциум для этих площадок в начале года по технологиям предстоящего строительства окончательный выбор сделал только по Hinkley Point С — в пользу EPR-1600, какие именно реакторы строить на двух других, с каким долевым участием это делать, участники консорциума еще не определились.

В марте 2018 года к своей части работы по предстоящему выходу из Евратома приступило правительство Англии, начав с МАГАТЭ. В эту организацию ушло письменное заявление министра по делам бизнеса, энергетики и промышленной стратегии Грега Кларка о том, что Великобритания будет в долгосрочной перспективе нести юридическую ответственность за осуществление режима гарантий в связи с ДНЯО на британских ядерных объектах. ДНЯО — это Договор о нераспространении ядерного оружия, основа всей архитектуры мировой безопасности, так что начало юридических процедур именно с него совершенно закономерно. Столь же логично и то, что следующим шагом правительства Британии стала работа над соглашением о сотрудничестве в атомной отрасли с ее главным стратегическим союзником — уже 7 мая Дональд Трамп внес в Конгресс США для обсуждения и ратификации «Соглашение 123». Обсуждение продлилось недолго, Соглашение 123 подписано и ждет своей ратификации, которое по плану должно состояться или до конца 2018 года, или в первой декаде 2019 года. Правда, удастся ли реализовать этот план, сейчас становится не очень понятно — страсти в парламенте Англии в последнее время кипят нешуточные. Но так или иначе, за январь-декабрь 2018-го года Великобритания, кроме США, подписала уже два двусторонних соглашения с МАГАТЭ, а также с Австралией и Канадой — Британское содружество, очевидно, будет сохраняться и дальше.

Рыночная энергетика Англии и плановая энергетика Китая

Но если с юридической частью работы Англия справляется уверенно, ситуация с планами строительства новых АЭС становятся всё более занимательной. Восемь действующих английских АЭС принадлежат зарегистрированной в Великобритании компании EDF Energy, в которой 80% акций принадлежит французской EDF, а 20% — британской энергетической компании Centrica, основной интерес которой сосредоточен в газовом секторе энергетики. О том, что и в этом секторе у Англии всё далеко не просто, мы уже писали, потому не вызывает удивления то, что в середине июня Centrica сообщила о своем намерении продать до конца 2020 года все свои акции в EDF Energy — это логично. Но вот появившиеся в начале июля сообщение Reuters о том, что 29% акций намерены продать и французы, а китайская CGN выражает желание приобрести все поступающие в продажу 49% EDF Energy — уже настоящая сенсация. Все действующие английские АЭС могут стать «наполовину китайскими» — согласитесь, если это произойдет, то станет событием совсем уж из ряда вон. То, что этот вариант вполне возможен, 11 июля подтвердила EDF, которая распространила заявление о том, что компания действительно рассматривает различные варианты по поводу своей доли в EDF Energy, однако намерена сохранить в ней мажоритарный пакет. Кроме того, в заявлении сообщалось, что решение о продаже части акций компания ещё не приняла, однако уже в сентябре контуры будущей сделки, которая может состоять в туманном Альбионе, прояснились.

Китайско-французский атомный консорциум

События разворачивались одновременно в самой Англии, во Франции, в Финляндии и в Китае. Французскому правительству удалось справиться с проблемами компании Areva, которую Анн Ловержон, ее бывший руководитель, едва не довела до финансового краха только за счет полного реформирования всей атомной отрасли страны. Уцелела и EDF, вот только свободных средств для того, чтобы инвестировать их в строительство АЭС Hinkley Point С, у нее не появилось и появиться не могло, поскольку французские атомщики ведут строительство атомных энергоблоков у себя дома и в Финляндии. И на АЭС «Фламанвилль», и на АЭС «Олкилуото» ситуация складывается идентично: выявляются недостатки, срываются сроки, постоянно увеличивается конечная стоимость, и на финансовом положении EDF это сказывается далеко не самым лучшим образом. Стоимость строительства Hinkley Point С в настоящее время составляет около 25 млрд долларов США, правительство Британии никакого участия в финансировании этого проекта не принимает. Единственная мера государственной поддержки — гарантированные цены на электроэнергию, которую в будущем будет вырабатывать АЭС, что, в общем-то, весьма и весьма неплохо. Китайская CGN как второй участник консорциума по строительству АЭС Hinkley Point С владеет 35,5% акций и свое финансирование предоставила охотно, но только в объеме своего долевого участия — 9,3 млрд долларов. Следовательно, общая картина для EDF выглядела так: технические и организационные сложности со строительством вызывали обоснованные сомнения в том, что в Англии дела пойдут более удачно, где искать недостающие 15−16 млрд долларов (сумма колеблется, поскольку смета Hinkley Point С зафиксирована в фунтах стерлингов) — совершенно неясно. Именно по этой причине EDF и стала зондировать почву в сторону своих китайских партнеров. В августе 2015 EDF предложила CGN увеличить ее долю в консорциуме до 49%, летом 2018 намекнула про продажу своим партнерам 29% акций в британской EDF Energy. Если обе сделки состоятся, у EDF появится возможность инвестировать полученные средства в проект АЭС Hinkley Point С. Поскольку строительство АЭС в Финляндии и во Франции, несмотря на все сложности, выходит на финальные стадии, у EDF появится возможность выйти из проблемной ситуации — финансов, полученных от китайских партнеров, будет достаточно для того, чтобы вести строительство в Англии, сдача в эксплуатацию «Олкилуото» и «Фламанвиль» позволит сосредоточиться только на британском проекте.

EPR-1600: первый — пошел!

Тем временем в Китае CGN очень активно пошла в настоящий прорыв. Два реактора EPR-1600 здесь строятся на АЭС Taishan («Тайшань»), и в Китае тоже хватало технических проблем, тоже были сорваны договорные сроки. Но технические проблемы EDF и CGN стали решать за счет передачи заказов на комплектующие китайским машиностроительным компаниям, и это дало самый положительный результат. Пусть не сразу, но местные компании набирались опыта, и в 2018 году на первом энергоблоке «Тайшань» всё встало на свои места. После холодных и горячих обкаток, прошедших без замечаний, китайский государственный регулятор NNSA 10 апреля выдал разрешение на загрузку ядерного топлива в первый энергоблок, а 4 июня — на физический пуск реактора. 6 июня 2018 года впервые в истории атомного строительства реактор EPR-1600 выведен на минимальный контролируемый уровень — китайский энергоблок, обогнав финский и французский проекты, стал первым референтным энергоблоком, созданным по французской технологии. NNSA в процессе выхода реактора на энергетический уровень выявил только два недостатка — проявились кое-какие недочеты в работе АСУ ТП (автоматическая система управления технологическими процессами), но не критические, а «косметические», устранить которые не составило труда. Вторая проблема была уже не французской, а китайской — недостаточная подготовленность персонала станции, но это уже совсем другая история. 1 июля «Тайшань-1» вышел на энергетический уровень и был включен в энергетическую сеть Китая, что не могло не радовать EDF, которой принадлежит 30% акций этой АЭС — у французской компании появился еще один источник прибыли, что положительно сказывается на ее финансовом положении. 6 ноября «Тайшань-1» был выведен на номинальный проектный уровень мощности, и совсем недавно, 16 декабря, блок был введен в коммерческую эксплуатацию. В мировом атомном проекте эта дата весьма значительна — начал работу второй атомный реактор поколения III+. Станет ли EPR-1600 конкурентом российскому проекту ВВЭР-1200 — покажет время, но сейчас не об этом, а про Англию.

EDF и CGN разрабатывают свои планы для Британии

Как теперь стала выглядеть ситуация для EDF? Благодаря своему китайскому партнеру, компании CGN, она получила свой первый референтный блок, китайские машиностроители приобрели компетенции, которые могут существенно помочь при реализации проекта Hinkley Point С, финансовая «подушка», имеющаяся у CGN, позволяет чувствовать себя уверенно в Британии. Оставалось сделать китайцам предложение, которое бы было максимально перспективным для CGN — и французы, судя по всему, сумели это сделать. 12 сентября 2018 года стало известно, как EDF предлагает распорядиться судьбой еще двух площадок в Британии. Об этом в ходе китайского международного форума, посвящённого вопросам устойчивого развития атомной энергетики, заявил советник по вопросам атомной энергетики в посольстве Франции в Пекине и постоянный представитель комиссариата атомной энергии Франции в Китае Кристоф Пуансо. На площадке Sizewell С будут построены блоки с реакторами EPR. Проект будет реализован двумя компаниями совместно, у EDF будет 80% акций, а у китайской корпорации — 20%. На площадке «Bradwell» предполагаются к строительству блоки с реакторами HPR-1000 (один из вариантов названия китайского проекта Hualong-1, он же — «Дракон-1»). В качестве референтных для них выбраны строящиеся в Китае блоки №№¾ АЭС «Fangchenggang». Корпорации CGN в данном проекте будет принадлежать 66,5% акций, а французской компании — 33,5%. Британский атомный регулятор ONR20 ноября 2017 года констатировал, что первый этап лицензирования реактора UKHPR-1000 успешно пройден, так что сейчас идет уже второй этап лицензирования, что позволяет EDF и CGN начинать рассчитывать алгоритм будущей работы на обеих английских площадках. К тому времени, когда будет окончательно завершена процедура лицензирования со стороны ONR, вполне возможно, будет сдан в эксплуатацию первый референтный блок Hualong-1 в Китае — строительные работы на площадке АЭС Fangchenggang идут очень активно, в мае 2018 года установлен в проектное положение купол контайнмента третьего энергоблока. (Первый и второй энергоблоки на этой АЭС выполнены на реакторах CPR-1000). На наш взгляд, реализация сделки по продаже французской EDF китайской CGN в консорциуме по Hinkley Point С и в EDF Energy — это уже просто вопрос времени.

Заокеанские советчики

Будут ли сопротивляться резкому росту влияния Китая политики Англии? После обострения отношений Китая и США заокеанские партнеры Британии стали призывать их к бдительности по отношению к китайским атомщикам, которые, по мнению американцев, могут украсть важные английские секреты. Чтобы не допустить такого ужаса, надо, разумеется, прекратить сотрудничество с CGN — такой вот замечательный совет-пожелание. Британский парламент отреагировал на этот призыв молчанием, многозначительность которого оценить не так и сложно. К концу 2018 года стало окончательно ясно, что проект строительства АЭС Moorside, где должны были строиться энергоблоки по американской технологии АР-1000, закрыт. Попытки Toshiba продать компанию NuGen, которая получила лицензию на строительство АР-1000 от британского регулятора, южнокорейской КЕРСО, как и следовало ожидать, закончились ничем — нет у корейцев никакого желания строить энергоблоки по чужой технологии. Для Англии это «минус» четыре реактора, «минус» 4 ГВт замещающих мощностей для ее стареющих АЭС с реакторами AGR, это «минус» 4 ГВт базовой генерации. И благодарить за это англичане могут только американцев, чья Westinghouse вынуждена была пойти на процедуру добровольного банкротства по причинам, возникшим исключительно по вине самих американцев. И вот сейчас — призыв отказаться от сотрудничества с китайской CGN, которая в силу обстоятельств является единственным инвестором в английскую атомную энергетику, единственным светом в окошке для возможности обеспечить долгосрочную стабильность британской объединенной энергосистемы. Так что молчание в ответ на антикитайскую риторику — это самый вежливый ответ со стороны английских властей. Английским энергетикам, есть подозрение, хотелось бы дать совершенно другой ответ — так они ведь русской нецензурной лексикой не очень хорошо владеют, вот и молчат.

Английское правительство пока никак не комментируют планы EDF и CGN, но трудно представить обстоятельства, при которых оно выступило бы против них. Ситуация для английской энергетики на данный момент совершенно безвыходная: российский природный газ подпирает ее с одной стороны, китайский мирный атом — с другой, без этих подпорок она просто рухнет, подняв облако пыли из российского угля (это мы так толсто напоминаем, что доля России в английском импорте угля по итогам прошлого года составила 60%). Можно, конечно, ехидничать по этому поводу, но нам кажется, что разумнее сделать серьезные выводы. Разговоры о том, что запасы энергетических ресурсов в недрах России — это наше «проклятие», предлагаем прекратить раз и навсегда. Наши уголь, газ, нефть, уран и есть основа нашей самостоятельности и независимости, желающие возразить могут попытаться представить, как бы для нас выглядела нынешняя ситуация со всеми ее антироссийскими санкциями и потугами изоляции России, если бы мы зависели от импорта энергоресурсов. Второй вывод: то, что Россия сумела сохранить и уверенно приумножать традиции, опыт, компетенции специалистов нашей атомной отрасли — огромная удача, успех, и мы должны быть благодарны каждому человеку, который приложил для этого усилия. Третий вывод менее очевиден, но мы предлагаем вам, уважаемые читатели, как минимум задуматься над ним: если к экспортным успехам Газпрома, Роснефти, угольных компаний Россия сможет присовокупить успешную работу энергетического машиностроения, то кто, какая такая сила неведомая, сможет справиться с ростом сферы нашего технологического влияния? Ну, а основной урок, который мы можем получить из всего происходящего в энергетическом секторе Великобритании — либеральные постулаты для его развития хороши только в том случае, если поставлена цель зайти в тупик, обеспечить свою зависимость от внешних игроков.