Битвы транскорпов или «Хотят ли русские войны?»

Страна, с населением в 145 млн. чел. завоюет объединенную Европу с населением в 750 млн. человек? Серьезно? А в довесок к тому, она еще и США с их 325 млн. победит/оккупирует? Чего же они не бомбят ядренбатонами Китай, с его 1,37 млрд? Потому что у Пекина есть ядерное оружие, которым он немедленно «ответит»? Так у России оно тоже есть, причем явно больше и совершеннее, но почему-то Запад оно не пугает. Странно, не правда ли?

Может быть Россия составляет какую-то другую угрозу, например, финансовую? Ну, там, накопив 100500 охренилионов бабла, Москва просто придет и все купит, чтобы немедленно разобрать и вывезти к себе? Заводы — за Урал. Дорожное покрытие — в Сибирь. Дома — на Дальний Восток. Опять нет. Объем российских прямых накопленных инвестиций в Европу и США составляют что-то около 2% от иностранных вложений Китая и еще меньше от суммы денег, которую в ЕС и США вложили арабы.

Может быть в России к власти пришли абсолютно сумасшедшие и на всю голову безбашенные отморозки, мечтающие немедленно пустить в дело ядерное оружие, чтобы превратить весь мир в одно «очистительное пепелище»? Тоже как-то совсем не похоже.

Россия отказывается играть по западным экономическим правилам? И чего? По данным Всемирного банка за 2014 год мировой ВВП составляет 108,4 трлн. долл. Впрочем, определяющим в нем является суммарная доля ведущих развитых стран (около 30 государств из 193 на планете существующих), которая составляет примерно 72 трлн. долл. Суммарные ВВП Запада 18,4 трлн США + 17,4 трлн. ЕС = 35,8 трлн. или 53,3% от ВВП ведущих экономик мира. Плюс отдельно еще 18 трлн. Китая — 25% от него. Эти три игрока вместе составляют 78,3% всей мировой экономики. ВВП РФ едва превышает 3,7 трлн. или 5,1% от мировой. Пять и одна десятая процента, Карл! Обнести забором и забыть, как звали! Какие проблемы? Полякам станет некуда девать свои яблоки, а финнам — их молоко? И чего? Санкциям скоро третий год пойдет, а западная экономика от проблем поляков, прибалтов и скандинавов нисколько не развалилась. Мелкие смешные трудности, да, но не более того.

Так с чего бы это Россию так старательно демонизируют и рисуют из нее Мордор, стену Тьмы медленно от горизонта наползающую на «мир людей»? К чему эти разговоры про непреодолимые противоречия между Россией и Западом, разрешить которые без Большой Войны невозможно? Да и противоречия, они в чем проявляются? Как бы странно это ни звучало, однако в реальности никаких таких особо глубоких принципиально непреодолимых противоречий между нами и ими не существует. Как и объективных причин неизбежности Большой войны — тоже. Все намного проще и принципиально иначе.

Запад утратил монолитность. Однородным и цельным он не был и раньше, не стоит обольщаться, но тогда ему было кого грабить во внешнем мире. Отдельные страны могли кидать друг другу мелкие подлянки, строить каверзы и плести интриги, но все делалось, во-первых, предельно не публично, во-вторых, не затрагивало главного принципа: мы, цивилизаторы, грабим остальных дикарей. Все их разногласия являлись чем-то вроде мелких трений между родственниками внутри клана. Они важны и серьезны, но против остального мира клан всегда выступал единым фронтом. Проблема в том, что внешний мир кончился. Совсем. Грабить больше некого. Все, что там есть вкусного, либо уже вычерпано до донышка, либо уже принадлежит какому-нибудь «джентльмену с Запада». Жить исключительно своим трудом Запад никогда не умел. Все его благополучие теснейшим образом опирается на модель экономики, в основе которой лежит только грабеж.

С той лишь разницей, что во времена крестоносцев он, выражался буквально, — пришел, забрал ценности, унес с собой, остальное спалил, — а сегодня это называется иностранными инвестициями. Хотя суть остается прежней. Пришел, задешево купил, стал хозяином, тем самым заставил местных работать на себя, прибыль забрал и унес с собой. В обычной экономике прибыль, даже осевшая в кармане олигарха, все равно оставалась внутри национальной территории. Олигархи тратились на дворцы, но их строили местные работяги из местных материалов. Богатое купечество хорошие дороги и мосты прокладывало прежде всего для своей пользы, но в конечном итоге ими пользовались все. Меценаты жертвовали деньги на музеи, памятники, институты своего имени или фонды, оплачивающие доступ к образованию малоимущим. А эти иностранные инвесторы забирают прибыль, чтобы тратить ее на то же самое, но только уже у себя дома. Т.е. на дороги, мосты и образовательные гранты, пользоваться которыми может только их население.

Однако сегодня мир меняется. Китай и Россия начинают закрывать Западу доступ к разграблению своих богатств. До полного успеха еще пахать и пахать, но в целом процесс уже набрал обороты и достиг того уровня, с которого у западной модели экономики больше не осталось ресурсов для функционирования. Вот система и пошла в разнос. Запад больше не рассматривает себя как общую банду с единым интересом, в которой «один за всех и все за одного». Чтобы выжить, немцам нужны все ресурсы остальной Европы. Только это позволит Берлину, имеющему собственный ВВП (по ППС, 2014 г) в 3,7 трлн. долл. забирать себе прибыль от всего ВВП ЕС в 18,4 трлн. долл. и тем самым сохранить для себя привычный высокий уровень жизни, а также диктовать остальному миру правила «как ему надлежит жить». Точно такие же планы, но строго в свою пользу, пытаются реализовать все остальные. Прежде всего, Франция (2,57 трлн.), Великобритания (2,56 трлн.) и даже Польша (0,94 трлн), хотя польские претензии смотрятся откровенно смешно. А всех их скушать желают США, как для обеспечения проедания совокупной прибыли в свою пользу, так и для продления своего политического доминирования в мире.

Она нужно строго в роли пугала. Следует признать, что Россия на эту роль является единственным, причем, идеальным, кандидатом. Она большая, в несколько раз превосходит Европу по размеру территории. Она богатая, прежде всего сырьем и энергоресурсами. Она достаточно технологически развитая, чтобы иметь сильную армию и демонстрировать реально грозные образцы вооружений, по целому ряду которых она уже явно превзошла уровень Запада. Она достаточно «не такая» в смысле культуры. Особенно в области «западных демократических ценностей», например таких, как толерантность и права меньшинств, прежде всего сексуальных. Она публично демонстрирует нежелание вливаться в Западный мир, тем более, на правах бесправной колонии. И при всем этом она адекватная! Последнее особенно важно. Это всякие там исламские радикалы могут обидеться на какой-нибудь дурацкий поступок какого-нибудь отдельного американца или европейца и начать устраивать массовые теракты вроде бойни в Париже. А Россия — нет. Она слишком хорошо понимает геополитическую ответственность присущую статусу великой державы. Подчеркиваю, именно ответственность, а вовсе не слабость или трусость, как об этом любят кричать недалекие популисты или либералы.

Для кого предназначено это пугало? Исключительно для внутреннего применения. Тысячелетиями лучшим, порой единственным, средством сплочения разношерстной толпы являлось наличие внешнего врага. Чем более страшного, тем лучше. Обосабливающиеся западные элиты в таком враге сегодня нуждаются особенно остро. От того они дружно и размахивают жупелом российской военной угрозы. Потому они так яростно популяризируют идею «приближающейся Большой войны». Ибо только этим можно создать видимость обоснованности собственных амбиций и оправданности претензий на «ты должен отдать свои деньги мне».

Так что это очень даже хорошо, что Россия не впадает в истерику по малейшему поводу, как это случается в Европе, и ни на кого не собирается нападать, и ничего не намерена отнимать. Ибо, по собственной инициативе идти на Россию настоящей войной первыми на Западе дураков нет. Украина? А кто сказал, что она — Европа? Это странная страна, зачем-то хлебнувшая «молочка бешеной коровки». Польша? Страна с экономикой в 3,97 раза меньше российской, населением в 3,76 раза меньше и размером армии в 80 тыс. человек, что по численности уступает даже вооруженным силам ЛНР? В самом деле? Ах, да, забыл. К 2019 году поляки собираются удвоить размер своих вооруженных сил, доведя их до целых 150 тыс. Это общий расклад как-то принципиально меняет? Сами поляки думают совершенно иначе. Они прямо заявляют, что «случись чего» задачей польской армии, как и в 1939 году, является лишь продержаться до подхода воинских частей других стран НАТО. Германских панцер-батальонов, французского иностранного легиона, британских «красных мундиров» и всяких там американских «зеленых беретов». Всерьез воевать обязан строго кто-то другой, не поляки. Однако ирония заключается в том, что точно также на Западе думают все, прибалты, британцы, французы, немцы, бельгийцы, голландцы и даже политическое руководство США. Никто из стран Запада, даже в теории, не собирается нести всю тяжесть войны только на своих плечах. Только вскладчину. Причем еще и чтобы каждый «я» отделался минимально возможным участием. Лучше всего — тыловым. Еще лучше — чисто техническим. А в идеале так вообще чтобы можно было ограничиться одним лишь «добрым словом» в стиле «Je suis Charlie». Ну или там мелочками на столичной площади изобразить что-нибудь душещипательное. Какая, при такой психологии элит, может быть Большая война?

Впрочем, радостно кидать в воздух чепчики торопиться не стоит. Потому что Большая война уже идет. Она началась с событий августа 2008 года и продолжается по сей день. Только ведется она методами и способами, сильно отличающимися от традиционных. Нету никаких «айне колонне марширен», «цвайне колонне марширен», «драйне колонне марширен». И вообще она идет не в России, она бушует в Европе. До нас доносится ее эхо и до соседей порой долетают головешки, способные вызвать разрушительные пожары. Там, например, от головешки в 2011 году дотла сгорела Ливия. В том же году запылала Сирия, гражданская война в которой продолжается по сей день. Едва не сгорел Египет. Отчетливо задымило в Турции. Но на главном театре боевых действий воюют не армии, ибо пример той же Ливии демонстрирует бессмысленность ведения классических боевых действий в завоевательных целях. В современной войне победа достигается ценой полного разрушения цивилизации на всем ТВД, победителю достаются руины, с которых уже нечего брать. По крайней мере — брать быстро, чтобы тут же превратить в звонкую монету. Да и воюют между собой сейчас уже не территориальные государства, а корпорации. Им прибыль от войны нужно успеть показать в ближайшем квартальном, край — годовом, отчете для акционеров. Захватить руины, чтобы потом лет десять из собственного кармана вкладываться в восстановление, прежде чем появится шанс получить первую прибыль, не их вариант.

По инерции он еще кажется состоящим их государств, но в реальности уже Первая Война в заливе (17 января — 28 февраля 1991 года) была инициирована не Америкой, как государством, а американскими транснациональными корпорациями, использовавшими государственные институты США в качестве технического инструмента. Мы все как-то привыкли считать государство выше любой частной компании, независимо от ее размера. В реальном мире это уже не так. В России государственная модель еще близка к такому идеалу, хотя даже у нас она ему соответствует далеко не полностью. В Европе степень несоответствия выше, хотя в целом, финансовое благополучие львиной доли крупного корпоративного капитала все еще сильно завязано на его влияние, прежде всего, на свои национальные государства. А вот в США картина уже совершенно другая. Возьмите список пятидесяти крупнейших экономических столпов Америки, кто там числится? JP Morgan Chase. General Electric. Citigroup. AT&T. Wal-Mart. Pfizer. PepsiCo. Coca-Cola. Cisco. Apple. Microsoft. Intel. Oracle. American Express. Boeing. Google. Абсолютно весь список состоит из транснациональных корпораций, извлекающих прибыль из экономики всех стран мира. Американские они только по месту регистрации головной штаб-квартиры. Америка, как государство, является только общественно-политическим инструментом для достижения их экономических целей. Просто потому, что в Совбезе ООН США имеет законное место, а какая-нибудь Phillip Morris International его там не может получить ни за какие деньги. По крайней мере — сейчас.

Американским ТНК, для продолжения существования, необходимо завоевать единственный им доступный рынок — Европу. Но завоевать так, чтобы в процессе не превратить ее в бесполезные для себя руины. Потому, вместо танков, бомбардировщиков, крылатых ракет и реактивных систем залпового огня применяются переговоры по TTIP. А чтобы «партнеры» были посговорчивее, разными способами на периферии им создаются многочисленные проблемы. Ближний Восток оказался расхреначен первым именно потому, что он в значительной степени являлся кормовой базой европейских «национальных», т.е. ориентированных на сохранение своих национальных правительств, корпораций Германии, Франции и Великобритании. И в противостояние с Россией, посредством разжигания гражданской войны на Украине, американские ТНК втравили Европу с той же целью. Чтобы максимально перекрыть Евросоюзу выгоды от экономического сотрудничества с Россией.

Однако не стоит думать, что все сказанное выше дает основания к самоуспокоенности. Мол, это не наша война, пусть они друг друга хоть поубивают, нам же спокойней будет жить. Ни черта подобного. Любая война, вне зависимости от формы ее ведения, всегда направлена на разрушение инфраструктуры противника. В самом широком смысле этого слова. От буквального, — разбомбить мосты и электростанции, — до системного, — любым способом нарушить основы функционирования государственной системы управления социумом. Хотя Abbott Laboratories или Google не долбят «томогавками» по Берлину или Вене, с задачей блокирования работы государственных механизмов Европы прекрасно справляются прущие в ЕС волны мигрантов.

Общая дестабилизация системы государственного управления социумом ведет к разрушению самого этого социума. Во всех смыслах, от экономического, до идеологического. Тихой сапой Европа разваливается и скорость деструктивных процессов нарастает. Впрочем, проблемы в США нарастают тоже. Не только в сланцевой добыче. В текущих экономических условиях она с самого начала являлась финансовым пузырем. Куда важнее, что сокращение кормовой базы американского сегмента западного капитализма привело к пересыханию покупательской способности внутреннего рынка США. На столько существенной, что финансовое обмеление потребителей стало создало серьезные препятствия для возврата назад в Америку производственных мощностей из Китая. Чтобы они сохранили конкурентоспособность, требуется их тотальная роботизация, а это очень большие деньги, которые уже сильно не факт, что могут отбиться в продажах в течение понятного текущего горизонта планирования. В результате в США начала кардинально снижаться общая потребность в энергии. Прежде всего — в электрической. Дело уже дошло до того, что там стало расти количество убыточных АЭС, часть из которых, как объявлено, скорее всего будет закрыта уже до конца текущего года.

Это и есть практическое воплощение в реальной жизни абстрактного понятия «системное разрушение инфраструктуры». Только Америка от нас далеко и проживающим там 325 млн. человек хватит местной территории, чтобы как-то снизить плотность урбанизации мегаполисов. Другое дело — Европа, 750-ти миллионам жителей которой, в случае существенного распада системы государства, деваться реально некуда. Их привычный уровень благополучия не менее чем на половину зависел от доходов, получаемых европейским бизнесом за пределами Европы. К тому же в значительной степени он еще обеспечивался социальными дотациями из бюджетов государства. Разрушение этой системы в какой-то момент приведет к началу быстрого сокращения социальных программ, росту безработицы и общему тотальному падению уровня жизни. Не на пару — тройку процентов, не на десятую — двадцатую часть, а сразу в два, три, а то и четыре раза. Иными словами, около половины европейцев очень быстро становятся лишними. Внутренние ресурсы ЕС не смогут обеспечить их какими бы то ни было средствами к существованию. От слова — вообще никак.

Не сложно представить, как тогда события в Европе станут развиваться дальше. Когда увольняют сразу всего пару десятков тысяч человек Париж захватывают банды мародеров. Немцы с австрийцами в этом смысле заметно спокойнее, но и их частенько пробирает до массовых погромов, хотя и носящих кратковременный локальный характер. Но это лишь до тех пор пока за гранью выживания не окажутся минимум примерно так 200 миллионов европейцев сразу. Тогда-то с них вся толерантность и посыплется, как старая штукатурка с отсыревшей стены. Со всеми сопутствующими прелестями, в виде религиозной, этнической, идеологической и имущественной грызни, усиленной прогрессирующим уровнем безнаказанности, так как на крики пострадавших никакой полиции уже не приедет.

А самое тут неприятное для нас заключается в том, что львиная доля этой толпы озверевших и отчаявшихся людей, из Европы, быстро превратившейся в одно огромное Гуляй-поле, попрет не сложно догадаться в каком направлении. И вовсе не в Австралию или США с Канадой. Туда далеко, через океан, да и там тоже обстановка будет не лучше европейской. А вот Россия, со всеми ее недостатками, резко станет казаться вожделенным морем спокойствия и безопасности. Даже с учетом господствующих среди граждан ЕС представлений о нас, как о мрачном Мордоре. Потому этот вал покатится к нам. Он будет очень большой, больше нашей собственной численности, и очень мутный, по этическому, религиозному, этническому составу и уровню законопослушности. Да и какая тут может быть законопослушность, если за спиной только ужас, разруха, голод и смерть? Мы видим, чем для Европы закончилось переселение в прошлом году всего-навсего 1,9 млн «беженцев»… а в нашу сторону их двинет в сто раз больше.

Так что, хоть Большая война идет уже девятый год, самые тяжелые и крупные сражения нас еще ждут впереди. Только выглядеть они будут совершенно не так, как их пытаются пророчить сегодня. Не обмен массированными ядерными ударами между Россией и Западом, а, так сказать, цунами Великого исхода, которое, при определенном стечении обстоятельств нас может и смыть.

Впрочем, определенную надежду вселяет то, что, судя по внешним проявлениям, команда Путина к чему-то подобному очень серьезно и весьма обстоятельно готовится.