В китайском мегапроекте «Один пояс, один путь» (BRI), который свяжет при помощи крупных и мелких инфраструктурных проектов три континента: Азию, Африку и Европу и в котором хотят участвовать даже страны из Южной Америки (Венесуэла), принимают участие 88 государств. Вне всяких сомнений, после его окончания влияние Поднебесной на планете многократно возрастет.
Естественно, это понимают на Западе и особенно в США, которых Пекин и собирается при помощи этого мегапроекта сместить с трона главной державы мира. Не удивительно, что Вашингтон, отношения которого с Пекином после окончания Второй мировой войны, наверное, никогда не были такими плохими, как сейчас, пытается вредить конкурентам, где только можно. Естественно, BRI в этом отношении очень удобная мишень.
В своих призывах не брать у Китая кредитов вице-президент Майк Пенс хотя и не упоминал мегапроект «Один пояс, один путь», конечно, в первую очередь имел в виду именно его. В последние месяцы западная и особенно американская пресса взахлеб пишет о проблемах BRI, которые, если верить западным журналистам растут, как снежный ком. Речь идет даже не о поисках средств на его осуществление, а о том, что участники проекта один за другим говорят о невыгодных условиях своего участия в нем и начинают пересматривать финансовые условия соглашений с китайскими компаниями. Причем, наряду с такими странами, как Малайзия, которую трудно назвать сторонником КНР, в этом «бунте» участвуют и союзники китайцев. Например, Пакистан, Шри Ланка, Бангладеш и другие страны. Последними усомнились в альтруизме Пекина Мальдивы, объявившие условия тысячестраничного торгового соглашения с Китаем «кабальными» и заявившие о намерении его расторгнуть.
С удовольствием описывая «прозрение» участников BRI, число которых действительно увеличивается, западные СМИ не обращают внимания, а скорее всего не замечают сознательно, что хотя в Исламабаде, Куала-Лумпуре и Коломбо заявляют о необходимости пересмотреть условия своего участия, никто не говорит о выходе из проекта «Один пояс, один путь». Это значит, что китайский мегапроект, который считается детищем Председателя КНР Си Цзиньпина, продолжает сохранять свою привлекательность. Теоретически нельзя исключать возможности того, что кто-то из «бунтовщиков» и выйдет из него, если Пекин откажется пересматривать условия соглашений и договоров. Но куда более вероятен другой вариант – Китай согласится внести где косметические, а где и реальные изменения и проект продолжится.
Понять участников проекта, особенно, азиатские и африканские страны, несложно. В подавляющем большинстве они бедные и отчаянно нуждаются в новой инфраструктуре и инвестициях, обращаться за которыми в МВФ и Всемирный банк они явно не торопятся, потому что знают, какими по-настоящему жесткими условиями сопровождается выделение кредитов. Особенно это относится к МВФ.
С момента начала BRI, которое формально можно отнести к программным речам Си в Астане и Джакарте в 2013 году, прошли пять лет. Проект настолько необъятен и состоит из такого астрономического числа инфраструктурных проектов поменьше, что проблемы обязательно бы возникали даже в том случае, если бы предлагаемые Пекином условия всех устраивали. Консалтинговая компания RWR Advisory Group подсчитала, что проблемы встречаются в каждом седьмом субпроекте BRI, т.е. 14%.
Когда говорят о проблемах «Одного пояса, одного пути», чаще всего называют Пакистан и Малайзию. Несмотря на это повторимся, речь даже в этих странах, разногласия которых с Пекином лежат на поверхности, идет не о выходе из проекта, а о пересмотре условий своего участия. Фактически это даже не бунт, а попытка получить больше выгоды, своего рода шантаж, который имеет все шансы на успех, если вспомнить, как к нему относятся в Пекине.
В случае с Пакистаном и Малайзией можно говорить о форс-мажорных обстоятельствах: в обеих странах после выборов сменилась власть. Причем, к власти пришли люди, по взглядам и убеждениям сильно отличающиеся от предшественников. Естественно, они хотят, особенно сейчас, сразу после выборов, выполнить как можно предвыборных обещаний, носивших зачастую популистский характер.
Новый премьер Малайзии Махатхир Мохамад после поездки в Пекин произвел немалый фурор, заявив об отмене ряда контрактов с компаниями из КНР. Однако сейчас, по прошествии нескольких недель, выясняется, что полным ходом идут переговоры по якобы отмененным проектам и что эти контракты останутся в силе, хотя, скорее всего, и на измененных условиях. Сильно изменился в последнее время и сам Махатхир, который несколько раз публично заявлял о важности китайских инвестиций для Малайзии.
Схожие перемены произошли и в Пакистане, где к власти пришел Имран Хан. Его явно рассчитанные на пакистанцев заявления о несправедливых контрактах, связанных с Китайско-пакистанским экономическим коридором (СPEC), с удовольствием подхватил госсекретарь Майк Помпео и другие американские политики. Конгрессмены написали коллегам в Исламабад прочувствованное письмо, в котором выражали поддержку и призывали бороться как с BRI в целом, так и с СРЕС в частности.
Прошли недели. После того, как осела пыль после громких заявлений пакистанского премьера и его помощников, выяснилось, что почти ничего не изменилось. Мало того, после окончания своего первого зарубежного визита, который был, как нетрудно догадаться, в Пекин, Хан согласился написать в совместном заявлении по результатам переговоров, что «стороны отвергают растущую негативную пропаганду против СРЕС». Разногласия закончились созданием рабочей группы, которая решит все имеющиеся разногласия.
