В ракетном нападении, осуществить которое на сирийский аэродром в Шайрате приказал американский президент Дональд Трамп, успокаивает, собственно говоря, тот факт, что нет ни одного эксперта, который бы знал, что означает эта военная операция.
Было ли это импульсивным действием чрезвычайно эмоционального верховного главнокомандующего и дедушки, которого фотографии погибших от удушения сирийских детей так расстроили, что он решился на удар возмездия? Или 59 ракет «Томагавк» были увертюрой к более серьезной активности Соединенных Штатов в Сирии? То есть именно тем, от чего Трамп еще в 2013 году предостерегал своего предшественника Барака Обаму.
Тогда это нападение было бы первым признаком столь же неожиданной, как и радикальной смены стратегии, которая противоречит всему тому, что Дональд Трамп до сих пор говорил о Сирии и о своих представлениях о роли Америки в мире.
Трамп сидит сегодня в Белом доме не в последнюю очередь потому, что он снова и снова поддерживал популярное у его соотечественников представление о том, что войны, которые США с 2001 года ведут на Ближнем Востоке, были «сплошной катастрофой» и внесли существенный вклад в распространение терроризма ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ, — прим. перевод.). До позавчерашнего дня Трамп был, похоже, готов передать ответственность за Асада и Сирию русским и иранцам, которые там довольно уютно устроились. Для Трампа важной казалась лишь борьба против ИГИЛ — и поэтому он рассматривал русских и тем самым косвенно и Асада как партнеров.
Непродуманный боевой приказ
Американский госсекретарь Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson) дал понять, что судьбу Асада должны решать сирийцы. Это был, с одной стороны, отход от заявления Обамы о том, что Асад должен уйти. С другой стороны, это звучало как дружественное согласие с циничным российским отношением к этому конфликту. Потому что оно будто бы ссылается на право народов на самоопределение. Однако в Сирии это не действует. Там все решает один Асад. А народ — это те, кого при диктаторе под российским прикрытием уничтожают с помощью оружия массового уничтожения.
Теперь мало что говорит о том, что политический фокусник Дональд Трамп до конца продумал последствия своего боевого приказа об операции в Сирии. Однако ему уже скоро придется это сделать. Потому что этим ударом Трамп создал факты, которые меняют стратегическое исходное положение и определяют масштаб для будущих оценок действий.
Нежная весна в отношениях с Россией? Похоже, что она уже замерзла. И это Трамп на фоне подозрений в большой симпатии к Путину в настоящее время даже смог бы использовать во внутриполитическом плане, однако это уже другая тема. Вопрос в том, что он теперь будет делать в Сирии.
Что, если Асад и дальше будет применять ядовитый газ? Последуют ли за этим новые американские ракеты? И действительно ли нынешнее моральное обоснование американской внешней политики, которое Трамп озвучил в своей примечательной речи вечером в четверг после приказа о нападении, собственно говоря, только в случае применения Асадом химического оружия?
Бочковые бомбы все еще разрешены?
Сколь ужасными бы ни были фотографии из Хан Шейхуна, они не могут объяснить, почему применение ядовитого газа преследуется как преступление, в то время как сбрасывание бочковых бомб, очевидно, рассматривается пока как «в порядке вещей». Если Трамп в будущем ограничится тем, что будет спорадически бить Асада по рукам ракетами «Томагавк», то он не уменьшит страдания сирийских детей.
Если он глубже втянет США в этот конфликт, то это риск открытой конфронтации с русскими, которые в целях предосторожности как раз усиливают сирийскую противовоздушную оборону. В основном непреодолимом противоречии по Сирии, которое парализовало еще Обаму, с четверга ничего не изменилось. Для Сирии по-прежнему не предвидится никакого решения. Только ужасные сценарии.
Вариант 1: терпеть поддерживаемый Россией и Ираном режим Асада, который в среднесрочной перспективе угрожает Израилю.
Вариант 2: с помощью военной операции устранить режим Асада, чтобы потом в лучшем случае сохранить проигравшее государство типа Ливии, в котором резвятся противоборствующие исламисты.
В самом худшем случае вариант 3: попытка осуществить вариант 2 приводит к вооруженному столкновению с Россией.
Когда Трамп и его заново избранный совет безопасности завершат свои умственные упражнения, то они, возможно, окажутся снова там, где уже были, а именно: признают, что наименее худший вариант — это воздержаться от участия в конфликте. В среду Рекс Тиллерсон летит в Москву. Остается только надеяться, что у него есть по крайней мере одна хорошая идея, и что он встретит в Кремле понимание.
