Гаагский трибунал «убивает пересмешника»

«Трибунал – это отравленная стрела, направленная против миролюбивых, независимых народов», — так отзывался о гаагском судилище самый известный его обвиняемый – Слободан Милошевич. Генерал Ратко Младич спустя много лет назовет этот «суд» сатанинским. А Радован Караджич, лидер боснийских сербов, еще задолго до своего ареста говорил: «Если бы в Гааге работал настоящий судебный орган, я был бы готов поехать туда или дать показания по телевидению. Но трибунал в Гааге — политический институт, организованный для того, чтобы свалить всю вину на сербов».

И вот 24 марта 2016 года в Гааге Караджичу зачитывают приговор – 40 лет тюрьмы. Как будто нарочно выбрали дату. Ведь 24 марта – день, который запомнится сербам надолго. Это – день начала американо-натовских бомбардировок 1999 года, день, когда началась расстрелянная весна…

Приговор еще может быть обжалован, но ждать от незаконного судилища серьезного смягчения трудно – вероятность этого близится к нулю.

Впрочем, тут же нашлись представители либерального лагеря, которые считают этот приговор… слишком либеральным (вот такой абсурдный каламбур). Так, сербская «правозащитница» Наташа Кандич, известная своим тесным сотрудничеством с западными спецслужбами (что-то вроде небезызвестных дам – Политковской или Алексеевой) заявила, что логичным наказанием для Караджича было бы пожизненное заключение. Считает приговор слишком мягким и другой сербский либерал – Чедомир Йованович, «Чеда» — один из самых прозападных политиканов, который прославился тем, что первым стал говорить о необходимости отказа от Косово ради европейских «плюшек».

Конечно, людоедство тех, кто величает себя либералами и демократами, в очередной раз зашкаливает. Эти готовы тем громче прославлять расправу над человеком, чем она кровавее и показательнее (привет знаменитому клинтонскому «Вау!»).

Впрочем, на этот раз у этих отмороженных либералов есть повод порадоваться (а они еще и недовольны). Как пояснил известный российский юрист, специалист по международному праву Александр Мезяев, приговор на срок 40 лет может оказаться на практике даже более жестким, чем пожизненное заключение. Все зависит от страны, в которую направят осужденного. «В некоторых государствах пожизненное заключение является не заключением до смерти, рассчитываются определённые годы. Караджич мог бы в этих странах выйти по истечению двух третей этих сроков, которые варьируются от 20 лет. При назначении 40 лет придётся отбывать две трети от 40 лет, чтобы получить возможность просить досрочного освобождения», — заявил юрист.

Да и в любом случае, ясно одно – шансы выйти живым из тюрьмы для 70-летнего Радована Караджича невысоки.

В самом Белграде 24 марта состоялась многотысячная антинатовская демонстрация. Сербы вспоминали жертв бомбардировок, протестовали против гаагского судилища. В шествии принял участие лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель, который сам провел в гаагских застенках почти 12 лет.

Накануне был обнародован важный документ: полный текст приговора главарям преступной организации НАТО, организовавшей бомбардировки Югославии и убийства тысяч людей. Этот приговор был вынесен Белградским окружным судом. На документе стоит дата – 21 сентября 2000 года.

Всего через несколько дней после того, как состоялся тот суд в Белграде, в стране прошли президентские выборы, оказавшиеся роковыми. Именно к этим выборам спецслужбы Запада подготовили сценарий «бульдозерной революции». И одним из первых решений «новой демократической власти» стала отмена этого приговора.

Документ подписал сербский адвокат Горан Петрониевич, который сейчас принимает участие в защите Караджича.

Итак, тогда Белградский окружной суд признал виновными в преступлениях следующих лиц: Билла Клинтона, Мадлен Олбрайт, Уильяма Коэна, Энтони Блэра, Робина Кука, Джорджа Робертсона, Жака Ширака, Юбера Ведрина, Алена Ришара, Герхарда Шредера, Йозефа Фишера, Рудольфа Шарпинга, Хавьера Солану и Уэсли Кларка. А преступления, совершенные ими, — это подстрекательство к агрессивной войне, нарушение суверенитета государства, покушение на убийство представителя высших органов государственной власти, военные преступления против гражданского населения, применение запрещенных средств ведения войны, таких, как кассетные бомбы и боеголовки с обедненным ураном.

Конечно, тот приговор был вынесен заочно, и все фигуранты этого уголовного дела – на свободе. А вот сербы – в Гаагской тюрьме. И один из них выслушал 24 марта, в годовщину бомбардировок, свой приговор…

Да, Радовану Караджичу, к сожалению, не удалось выйти победителем. Чтобы превратить свой процесс в суд над НАТО, нужно быть не только опытнейшим политиком, но и блистательным юристом. У него же было совершенно другое, особое предназначение – врач. Кроме того, Гаага и ее хозяева, напуганные атакующей тактикой обвиняемых С.Милошевича и В.Шешеля, сделали свои выводы. И в результате процесс над Караджичем мало освещался в СМИ (хотя формально оставался публичным).

Я не берусь сейчас судить Караджича как политика. Но нужно подчеркнуть: он был отличным целителем человеческих тел и душ. Вынужденный скрываться много лет от международного правосудия, он жил в Сербии под именем доктора Драгана Дабича. Полностью изменив внешность, он занялся приемом больных. Помог многим людям. Политикой не занимался.

С учетом этих обстоятельств, приговор, вынесенный этому человеку Гаагским судилищем, антигуманен вдвойне. Как античеловечен вообще весь этот «суд Линча».

Это судилище обрекает фактически на смерть в тюрьме человека, который лечил людей и мог бы помочь еще многим и многим.

Помимо медицинской практики, Караджич известен как поэт, автор пронзительных стихов:

Смерть определила цель и взяла к ней старт,
Но живет человек,
который боится всего,
К нему весь мир повернулся спиной.
Смотри, затравленный человек,
Смотри, человек из пепла
Окунает свое сердце в чернила.
А вокруг все гибнет и все умирает.

Теперь у Гаагского трибунала остается единственная сверхцель – осудить и вынести приговор генералу Ратко Младичу. Именно за них троих – Милошевича, Караджича и Младича – в свое время были назначены огромные денежные суммы. Теперь один – под скромным деревянным крестом в городе Пожаревац, другой – надолго отправлен в тюрьму. Что же касается Младича, то, к сожалению, его состояние здоровья вызывает тревогу. Он фактически лишен возможности защищаться. Из гуманных соображений его необходимо немедленно освобождать, но вряд ли Гаага на это пойдет. Теперь весь смысл существования трибунала – это судилище над пожилым сербским генералом, посмевшим защищать свою землю. Соображения гуманизма при этом судейские и прокурорские чиновники предпочитают засовывать подальше.

Незадолго до вынесения приговора Караджич дал интервью, в котором заявил, что у суда нет никаких разумных оснований, чтобы осудить его. Он также сказал, что в случае освобождения не будет возвращаться к политической деятельности: «Я не хотел этого даже тогда, в 1990-е годы, потому что у меня были семья, профессия, друзья, литература. Политика забрала 25 лет жизни, что означает, по крайней мере, от пяти до восьми книг». Он добавил: «Какой бы ни была моя судьба, это не повлияет на судьбу Республики Сербской Республики и ее граждан».

То есть, Караджич и тогда не слишком хотел заниматься политикой, но жизнь заставила – нужно было что-то делать, чтобы предотвратить геноцид сербов. Все они – главные враги Гаагского судилища и его создателей – внесли свой вклад в то, чтобы существовала Республика Сербская, чтобы сотни тысяч сербов остались жить на своих землях. И это не перечеркнет никакой фальшивый трибунал.

В известном романе американской писательницы Харпер Ли главный герой Аттикус сказал сорванцу-сыну: «Помни: убить пересмешника — большой грех», и добрая соседка подтвердила: «Твой отец прав. Пересмешник — самая безобидная птица, он только поёт нам на радость».

В том, чтобы подло убить врага, который героически сопротивляется, конечно же, нет ничего хорошего. Но, пожалуй, еще подлее — обречь на смерть человека, который уже давно не воевал и не бросал вызовов (но и не признавал себя виновным в искусственно навешанных на него преступлениях). Который помогал больным. Который теперь по-философски отнесся и к жестокому приговору…

В этот раз гаагское судилище превзошло даже свои предыдущие грехи: оно «убивает пересмешника».