Национальные жюри на конкурсе «Евровидение-2016» при выборе между Россией и Украиной явно отдавали предпочтение в пользу последней, пишет на страницах Guardian писательница и телеведущая Мэри Дежевски. При этом, по ее словам, народ оказался более храбрым, и зачастую вместо того, чтобы голосовать преимущественно лишь за одного исполнителя, люди одинаково активно отдавали свои голоса и за Джамалу, и за Сергея Лазарева, который и победил в народном голосовании.
В последнее время Украина в большинстве своем не фигурировала в международных новостях, пишет на страницах Guardian писательница и телеведущая Мэри Дежевски. Однако в ночь на воскресенье эта страна вновь оказалась в центре внимания благодаря победе украинской певицы Джамалы на конкурсе «Евровидение-2016» с песней «1944», посвященной «ее бабушке-татарке, которая была депортирована из Крыма Сталиным».
При этом «фаворит букмекеров» Сергей Лазарев со своей композицией You Are the Only One занял лишь третье место.
Как отмечается в статье, политизированное голосование, разумеется, едва ли в новинку для этого конкурса. Поскольку голосование всегда проводится на национальной основе, «Евровидению» никогда не удавалось помешать людям отдавать свои голоса за «друзей, союзников и единоверцев».
В этом году можно было наблюдать то же самое. Однако расхождения в результатах голосования национальных жюри и народного голосования, в котором первое место занял российский певец, позволяют сделать ряд «более глубоких и неутешительных выводов».
Во-первых, случившееся явно свидетельствует о том, какое резкое разделение Украина и Россия произвели в остальной Европе, и как сложно многим участникам голосования было выбирать между достоинствами обеих стран.
Во-вторых, было заметно поразительное несоответствие между голосованием национальных жюри – «можно сказать, профессионалов», – и «“народа”». Представителей жюри, как подмечает автор, подвели «те же самые политические инстинкты, что и в прошлые годы».
«При выборе между Россией и Украиной заметное предпочтение отдавалось последней, в то время как некоторые делали выбор в пользу третьего гениального варианта – Австралии», – говорится в статье.
«Вопиющий разрыв» между мнением элиты и народа, которое было выявлено голосованием, не является чем-то уникальным для конкурса «Евровидение». Однако все же «”народ” оказался храбрее», – отмечает автор статьи.
«Зачастую вместо того, чтобы решать либо Россия, либо Украина, они активно голосовали за обе страны, ставя их рядом либо на первых местах, либо на местах, близких к первому. Возможно, это было делом музыкального вкуса, но в целом Россия получила от “народа” гораздо больше голосов, чем от национальных жюри», – пишет в завершение обозреватель Guardian Мэри Дежевски.
