В стане конструкторов стрелкового оружия наметилось оживление. Особенно среди конструкторов снайперских винтовок. В тульском Центральном конструкторском исследовательском бюро спортивно-охотничьего оружия создают крупнокалиберную самозарядную винтовку нестандартного калибра 11,7 мм, которая должна заменить совсем свежую, созданную в 2000 году, винтовку ОСВ-96 «Взломщик». Такие темпы обновления принятого на вооружение стрелкового оружия наша армия еще не знала. Поскольку этот сегмент вооружения очень консервативен и инерционен.

Еще более серьезным оружием по части дальности прицельной стрельбы и бронепробиваемости должна стать новая разработка туляков калибра 14,5 мм. Ее дальнобойность должна превысить 3500 метров. Разработчики утверждают, что она станет «ужасом танков».

Не сидят сложа руки и конструкторы концерна «Калашников». Они намерены вытеснить из армии Самозарядную винтовку Драгунова СВД. Новое оружие должно иметь, прежде всего, большую точность стрельбы при приемлемой дальности. Однако конструкторы решили не «идти маленькими шагами», а серьезно пересмотреть целый ряд популярных концепций. Карабин, в случае его успешного доведения до государственных испытаний, должен стать универсальным за счет модульной конструкции, более эргономичным и приспособленным для боевых действий. Предполагается и то, что его можно будет настраивать под индивидуальные характеристики и пристрастия стрелка. Качество весьма заманчивое.

Создаваемый «Калашниковым» самозарядный карабин получил обозначение Где, видимо, цифра 16 обозначает год. Хоть до принятия на вооружение карабина (если оно состоится) еще довольно далеко. Разработкой занимаются многоопытный ведущий конструктор концерна Демьян Беляков и менее титулованный Евгений Ерофеев. «Перу» Белякова принадлежит целый ряд спортивных пневматических винтовок, с которыми наши олимпийцы неоднократно завоевывали золотые медали. Ерофеев помоложе, но уже успел поработать над созданием нарезного карабина «Сайга».

Новый карабин основывается на целом ряде идей, известных в оружейном деле, но не получивших широкого распространения в России. То есть это не одна идея, что позволило бы говорить о модернизации оружия. А целый ряд, что предполагает революционный подход. И это путь довольно скользкий. Но не с технической точки зрения, а с репутационной, поскольку генералы Сухопутных войск — люди консервативные, им придется с большой энергией и неопровержимыми аргументами на руках доказывать право нового оружия заменить привычную СВД.

В СК-16, где используется автоматика на основе отвода пороховых газов, необычно решена проблема фазы их отвода. У нас принят отвод через отверстие в стволе. Этот метод, отлаженный в отечественном оружии и в некоторых образцах доведенный до совершенства, тем не менее, обладает неустранимым недостатком. Механизмы традиционной винтовки, срабатывающие от газов в момент выстрела, приводятся в движение до того, как пуля покинет канал ствола. Это создает паразитные вибрации ствола и всей винтовки. Что негативно сказывается на точности и кучности огня.

В разрабатываемом карабине для отвода газов используется специальное надульное устройство, расположенное на дульном срезе ствола. Оно приводит в движение подвижные части после того, как пуля покидает ствол. Тем самым устраняются паразитные вибрации системы в критический период прицельной стрельбы.

Данную систему одним из первых попытался внедрить Питер Маузер. В своей автоматической винтовке 1902 года с коротким ходом ствола он использовал сей экзотический метод, из-за которого оружие было забраковано в ходе испытаний. Надежность работы надульного газоотводчика оказалась невысокой. Вторая попытка состоялась в 1906 году. Еще через два года Маузер представил третью модель, которая уже оказалась вполне работоспособной. Однако командование кайзеровской армии не приняло и эту модель. И лишь в 1916 году, после смерти оружейника, автоматическая винтовка калибра 7,92 была принята на вооружение. Впоследствии еще несколько оружейных конструкторов использовали «безвибрационный» метод, но не только широкого, но и заметного распространения он не получил из-за сложности системы и невысокой ее надежности.

Конструкторы «Калашникова» предполагают также существенно снизить отдачу при выстреле. Для чего ствол и затворная группа сделаны подвижными. При выстреле они откатываются назад, благодаря чему импульс отдачи растягивается во времени. В конце откатной траектории ствола срабатывает не пружинный демпфер, а гидравлический амортизатор. И это совсем экзотический момент для отечественного стрелкового оружия.

Впрочем, такое конструктивное решение и в мировой практике встречается достаточно редко. По этой схеме была сделана американская самозарядная винтовка Johnson M1941, находившаяся на вооружении морской пехоты во время Второй мировой войны. Однако было выпущено лишь 70 тыс. экземпляров — примерно столько американцам не хватало винтовок M1 Garand для полного комплектования частей морских пехотинцев. Несмотря на то, что и отдача у М1941 была втрое меньше, и магазин имел большую емкость, а точность стрельбы была примерно одинаковой, после войны винтовка Джонсона была постепенно выведена из состава штатного вооружения американской армии. Такая нелюбовь к ней была основана на сложности конструкции и меньшей, чем у М1, надежности.

Что же, если конструкторы «Калашникова» смогут добиться высокой степени надежности карабина, то честь им и хвала.

Присутствует и еще целый ряд экзотических конструктивных решений рангом пониже. Так, например, ствольная коробка разделена на две части. В верхней находятся крепления и направляющие для ствольной группы и затвора, в нижней — детали ударно-спускового механизма, приемная шахта магазина. Такая конструкция позволяет использовать планку для установки прицелов, защищенную от колебаний.

Рукоятка перезарядки не имеет жесткой связи с затворной рамой. Во время стрельбы она фиксирована, но при необходимости может взаимодействовать с внутренними агрегатами карабина с целью выполнения требуемых действий.

Затвор устроен так, что снайпер может переключать выброс стреляных гильз либо в правое, либо в левое выходное окно ствольной коробки.

Но, пожалуй, самое неожиданное решение — выбор в качестве боеприпаса натовского патрона 7,62×51 мм. С точки зрения соответствия боеприпаса «продвинутой» конструкции карабина это логично. Потому что отечественный патрон того же калибра имеет выступающий на гильзе фланец, что не оптимально для автоматического оружия. В то же время рассчитывать на то, что российская промышленность начнет массово выпускать новый боеприпас — дело рискованное. Для этого у производителей должны быть веские основания — массовый спрос на новый патрон. А для этого надо, чтобы в должном количестве было произведено использующее его оружие, т.е. КС-16. Получается замкнутый круг.

Правда, в концерне утверждают, что карабин за счет своей модульности сможет работать с разными патронами. В том числе, и с отечественным 7,62×54R. Однако можно небезосновательно предположить, что «натовская модификация» будет базовой.

Поэтому говорить о том, что СК-16 придет на смену СВД, находящейся на вооружении больше полувека, пока еще слишком рано. Поскольку концерн «Калашников» не сообщает практически никаких характеристик карабина: не только ожидаемой точности и кучности, но и массогабаритных данных. Конструкторы напряженно работают, стараясь создать новое поколение стрелкового оружия. И любой результат будет интересен, поскольку он будет способствовать развитию отечественной инженерной мысли.