КГБ, Канары и книга Хрущева: жизнь полярника на дрейфующей льдине

Российский полярник Игорь Мельников, научный руководитель проекта «Мобильный полюс» Русского Географического Общества, рассказал о том, почему важны исследования льдов на Северном полюсе, о том, как он стал полярником и как в этом были замешаны спецслужбы, а также о том, как изменение климата повлияло на Арктику и ее изучение.

Игорь Алексеевич Мельников – один из ведущих отечественных полярников, который занимается изучением секретов и подледной и ледовой жизни в Арктике и Антарктике с 70 годов прошлого века. Практически каждый год он отправляется на Северный полюс Земли, где российские полярники организуют дрейфующую полярную станцию. Главный научный сотрудник Института океанологии РАН имени Ширшова рассказал «РИА Новости» о своей карьере и жизни за полярным кругом.

— Как вы стали полярником, что натолкнуло вас на необходимость изучения Арктики?

По словам Мельникова, изначально он занимался не исследованиями заполярья, а изучал планктон и фауну Тихого океана, а в Арктику и Антарктику его привел случай и четыре человека – Никита Сергеевич Хрущев, знаменитый полярник Иван Дмитриевич Папанин, его друг Миша Циммерман, живший на Гавайях, и полковник Дубов.

«Когда я начал ходить в океаны, в хрущевские и брежневские времена, КГБ еще держало нас в ежовых рукавицах. Так вот, в то время за рубежом были изданы мемуары Хрущева, которые были запрещены у нас. Миша Циммерман, когда мы заходили на Гавайские острова, подарил нам – нас было четверо – эти книжки. Потом получилось так, что один из нас «настучал» на других, и нас вызвали на допрос», — продолжает Мельников.

Как отмечает биолог: «мне ничего не оставалось – или уходить из института, или искать какие-то новые варианты для продолжения карьеры. Мне сказали – мне нужно пойти и поклониться Папанину. Иван Дмитриевич помог мне и отправил меня на дрейфующую станцию СП-22 в 1975 году. С тех пор уже идет пятый десяток лет, как я, не вылезая, изучаю Арктику, за исключением пары лет после распада Союза».

Благодаря химическому и биологическому образованию, Мельникову поручили сложную задачу – изучить то, что содержится в арктических льдах. Как рассказывает ученый, первый же образец льда, который он растопил в ходе этой экспедиции, убедил его, что льды Арктики являются «живыми» и заставил его последовательно изучать тайны их обитателей на протяжении всей его жизни. «По сути, я обнаружил целую новую сферу жизни на Земле», вспоминает ученый.

— Как поменялась работа полярных станций в советское время и сегодня, как изменилась сама природа за минувшие 50 лет?

«Сама форма экспедиций не изменилась – лед продолжает оставаться льдом, но подходы действительно поменялись. В советское время, экспедиции были самыми удачными, когда станции делались на «островах», айсбергах. Толстый лед позволял строить временные аэродромы, непрерывно вести исследования и даже завозить новые экспедиции. Сейчас тонкий лед резко понижает наш научный КПД – лед постоянно ломается, и базу приходится постоянно перетаскивать. В прошлом сезоне примерно 70% времени тратилось на перенос базы», — рассказывает океанолог.

Раньше, как пояснил Мельников, базы для дрейфующих станций и все припасы транспортировались к полюсу на борту ледоколов, а сегодня приходится их сбрасывать при помощи самолетов и долго искать место для постройки станции из-за того, что Арктика сильно поменялась в последние годы. По словам ученого, только на этой неделе вертолеты нашли подходящее место для постройки базы, и на этих выходных летчики начнут сбрасывать припасы и компоненты будущей станции.

«С точки зрения науки, у нас появилось множество новых методов, но время работы на льдинах сократилось катастрофически. Сейчас летом у нас нет платформы, чтобы проводить исследования. В прошлом году полярники смогли просидеть только до конца июля, после чего льдины начало ломать и экспедицию пришлось завершить», — продолжает полярник.

— Связаны ли эти негативные подвижки в жизни Арктики с антропогенным изменением климата и глобальным потеплением?

«Конечно, все это связано с климатом, но я не стал бы говорить наверняка, связано ли это с человеком или с природными флуктуациями. Проблема заключается в том, что мы лишь 40 лет наблюдаем за антропогенными изменениями климата, причем многие факторы, такие как распространение и развитие авиации и ракетных технологий, почти не учитываются в климатическом моделировании», — объясняет Мельников.

По словам ученого, и самолеты, и ракеты сжигают большие количества топлива в верхних слоях атмосферы, где в результате этого накапливаются аэрозоли, сажа и другие частички, непредсказуемым образом влияющие на климат планеты и негативно влияющие на озоновый слой. «Поэтому я бы пока не брался говорить, какую роль в этих изменениях играет человек, а какую – природные процессы». Как считает Мельников, на климат влияет одновременно и деятельность человека, и природные циклы.

«Сейчас можно спокойно пройти от Таймыра и до канадской Арктики во время лета. Мало кто верит в это, но в прошлом году китайцы прошли от Мурманска до Берингова пролива на легком судне всего за 11 или 12 дней – они шли по открытой воде. Половина океана открывается летом, и если раньше более 90% льдов были многолетними, толщиной в 3-5 метров, то сегодня всего 6% арктического льда переживает лето», — рассказывает ученый.

— За последние годы страны Запада запустили десятки климатических спутников, которые следят за состоянием льдов, цветением водорослей в них и жизнью крупных и мелких животных. Способны ли они заменить или помочь полярникам?

«Здесь нельзя критиковать ни Запад, ни нас. Есть дистанционное зондирование как отдельная вещь, есть и биология. Со спутника никак невозможно увидеть беспозвоночный организм размерами в миллиметр. Присутствие человека, моя программа в данном случае, обязательны для изучения жизни в Арктике».

Спутники могут определить площадь и границы льда, но точный состав и его свойства пока мерять не научились. Мы будем вести особые наблюдения, изучать и сравнивать состав и свойства льда через каждый километр, что поможет нам «навести мосты» между спутниковыми и наземными наблюдениями и понять, можно ли проводить такие замеры из космоса.

— В последние годы в научной прессе появляются исследования, посвященные необычному «цветению льдов» – бурному росту водорослей в них. Насколько эти изменения климата и перестройка льдов, о которых вы говорите, связаны с данным феноменом?

«Многолетний лед Арктики является самоподдерживающейся системой – в нем постоянно живет множество микроорганизмов и животных. Когда такой лед «растет» снизу, эти микробы распространяются по новым слоям, что поддерживает его постоянный состав. Сезонный же лед образуется из того, что есть в воде, что делает его крайне зависимым от текущих условий» — рассказывает ученый.

Сегодня льды у Северного полюса Земли, по словам Мельникова, начинают все больше и больше напоминать то, как устроены ледовые щиты, формирующиеся в море вокруг Антарктиды. «Арктика, иными словами, становится антарктической».

«У антарктических льдов есть одна особенность – они очень тонкие, и на их поверхности быстро накапливается толстый слой осадков. В результате этого такие льды подтапливаются, и их нижняя часть уходит под воду, а морская вода, вместе с живущим в ней планктоном, просачивается к поверхности».

По словам Мельникова, в результате этого на поверхности образуется слой из обычных планктонных водорослей, которые начинают бурное цветение летом. В Арктике такое только еще начинается – как вспоминает российский океанолог, он заметил это впервые в ходе экспедиции 2000 года, и пока большая часть водорослей в Арктике находится подо льдом.

«Эти процессы меняют отражательную способность льда, и лед начинает поглощать больше тепла, и это способствует его таянию», — объясняет ученый.

— Вместе с вами на Северный полюс отправится наш фотокорреспондент. Насколько важно освещение прессой полярных экспедиций и насколько важно внимание публики и власти к изучению Арктики?

«Для оценки состояния Арктики необходимо вести непрерывные и постоянные наблюдения. То, что сейчас время от времени такие исследования идут, в зависимости от наличия или отсутствия денег, не является нормальной ситуацией. Спекулянтов очень много – все хотят деньги, все хотят что-то изучать», — говорит Мельников.

По его словам, сегодня приоритеты в финансировании проектов идут не в пользу изучения Арктики, несмотря на ее близость и важность для России. «Арктика – это ключевой район, и не только с точки зрения добычи минеральных ресурсов, но и природы. Арктику является «крышкой» погодной кастрюли Земли, которая не дает ей закипеть. Сегодня в Израиле идет снег, а в Мексике идут наводнения».

Освещение деятельности полярников, как считает Мельников, поможет властям и публике обратить внимание на те проблемы, которые за собой несут текущие процессы в Арктике, и найти пути их решения.

«Когда Алексей Кудрин был министром финансов, ему задавали вопрос о поддержке арктических экспедиций. Он ответил, что «я поддерживаю только те проекты, которые дают отдачу через полгода». Подобный подход совершенно неприемлем – негативные изменения в Арктике могут почувствовать наши дети и внуки из-за того, что мы что-то недоучили. Исправить их невозможно – нельзя вернуться в 19 век, как Пушкин, нельзя пересесть с машины на лошадь», — заявил полярник.

По словам ученого, человечество никогда не откажется от гаджетов и технологий, но при этом мы можем и нам надо узнать, как они влияют на климат и чего нам ждать. И для этого нужен постоянный мониторинг, особенно в Арктике. «Мы никогда не сможем объяснить нашим внукам то, что катастрофа случилась из-за того, что у нас не было денег. Это преступление».

«Во время матча Барселона – Реал-Мардид по полю бегают два миллиарда долларов. Мы находимся сейчас в стадии, подобной Древнему Риму – «хлеба и зрелищ». Поэтому журналисты должны откровенно говорить об этой теме. Природа требует того, чтобы мы с ней познакомились намного ближе, и времени у нас осталось крайне мало», — заключает Мельников.