Мьянма.
Несколько дней назад британский министр иностранных дел Борис Джонсон предложил помочь Мьянме перейти к демократии. «По-дружески».
«Переход Бирмы (раньше так называлась Мьянма) к демократии еще не завершен, но стоит отметить, что она далеко продвинулась по этому пути за последние девять месяцев. Лондон всегда готов помочь Янгону (бывшая столица Бирмы) в демократических преобразованиях.», — отметил доброжелательный Борис.
Однако «переход к демократии» — это вполне себе вооруженная революция (удивительно, правда?), случившаяся в стране 9 месяцев назад. К власти пришли оппозиционеры во главе с Аун Сан Су Чжи.
Справка.
Аун Сан Су Чжи длительное время считалась на Западе одним из наиболее либеральных и прозападных бирманских политиков. Она долго жила в США, работая в структурах ООН. В 1972 году Аун Сан Су Чжи вышла замуж за британского тибетолога Михаэля Эйриса (1946-1999). Еще в 1985 году сама Аун Сан Су Чжи получила докторскую степень по философии в Школе восточных и африканских исследований Лондонского университета. В 1991 году Аун Сан Су Чжи получила Нобелевскую премию мира, что автоматически поставило ее в первый ряд политиков — «борцов за демократию».
Она отказалась от репрессивной политики в отношении рохинджа (бирманских мусульман), которых преследовал еще военный режим Мьянмы. Хотя Запад постоянно призывает Мьянму соблюдать права человека в отношении рохинджа, Янгон не спешит идти на уступки мировому сообществу. В ряде штатов Мьянмы до сих пор продолжается гражданская война. Стычки идут всех против всех: сепаратисты воюют против правительственных войск и друг против друга, коммунисты — против правительственных войск и сепаратистов, правительственные войска — против коммунистов и сепаратистов.
В Мьянме — несколько десятков этнических групп, и многие из них претендуют на создание автономий.
Приходя в Мьянму со своей демократий Запад не только, как всегда показывает себя со стороны защитника прав и свобод, но и решает другие, давно мучающие их вопросы. Известно, что за спиной некоторых националистических групп бирманских этнических меньшинств явно стоит Китай. При этом Китай долгое время сотрудничал и с самим бирманским режимом, причем взаимоотношения двух государств особенно укрепились в последнее время. Собственно говоря, именно это и не нравилось Западу.
На протяжении всего существования Мьянмы (в прошлом Бирмы) Запад регулярно вводил санкции против этой страны. Они касались экспорта вооружения и технологий, запрет въезда отдельных лиц и т.д. Однако уже в 2011 году ненависть пошла на убыль. В конце ноября — начале декабря 2011 года состоялся визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Мьянму — первый подобный визит с 1955 года. В течение весны — лета 2012 года президент США Барак Обама неоднократно объявлял о снятии различных ограничений для американских компаний на сотрудничество с Мьянмой. О смягчении режима санкций заявили и другие страны Запада. Однако не стоит заблуждаться насчет США — главная их задача по-прежнему заключается в том, чтобы не позволить Китаю слишком сильно влиять на жизнь и политику Мьянмы.
В 2012 и 2014 гг. Мьянму посещал президент США Барак Обама. Это стало свидетельством кардинального перелома в отношениях двух государств. Платой за расположение со стороны Вашингтона со стороны Мьянмы стал отказ Китаю в ряде важных проектов, планировавшихся Пекином.
Китай.
Для Пекина Мьянма представляет интерес и как государство, богатое природными ресурсами (газ, нефть, медь, олово, лес) и обладающее важным стратегическим положением в Бенгальском заливе. Мьянма имеет морскую границу с Индией и сухопутную — с Таиландом. Мьянма — близкий сосед Вьетнама, что для Китая немаловажно, поскольку Индия, Таиланд и Вьетнам наращивают темпы сотрудничества с Вашингтоном.
Территория Мьянмы является одним из кратчайших путей транспортировки товаров (прежде всего — углеводородов) из региона Ближнего Востока в южные районы Китая в обход узкого Малаккского пролива, где высока активность пиратов, а в последние годы активно наращивается военно-морское присутствие США.
Кроме того, Мьянма является важным звеном в Китайской стратегии «нить жемчуга», заключающейся в установлении своего постоянного присутствия в акватории Индийского океана. Географическое положение Мьянмы посередине между Индией и Юго-Восточной Азией позволяет контролировать всю северо-восточную часть Индийского океана (Бенгальский залив и Андаманское море).
Немаловажно, что провинция Юнаннь граничит с Тибетским автономным районом — проблемной для Пекина территорией. Регулярные волнения тибетцев заставляют китайские власти быть внимательными, особенно с учетом наличия общей границы между Тибетом и Индией — региональным конкурентом Китая.
Запад.
Мьянма расстраивает, как минимум, Соединенные Штаты: новое руководство азиатской страны не планирует сокращать сотрудничество с Пекином. Во-первых, это приведет к сокращению денежного потока, что небогатая страна, ведущая локальные войны, не может себе позволить. Во-вторых, именно Китай спонсирует часть революционных группировок, и испорченные отношения будут означать усугубление конфликта. Вместе с тем, Мьянма поддерживает Китай в некоторых вопросах спорных территорий (уйгуры, Тибет), что очень даже радует Китай. Таким образом, оказывается, что все потраченные деньги и время не имеют должного эффекта и Мьянма не спешит вставать в число первых помощников США в борьбе с Китаем.
Однако отмена Трампом антикитайского Транс-Тихоокеанского партнерства будет требовать других мер, давящих на китайскую экономику. А это значит, что Борис Джонс со своим высказыванием о «помощи в демократии» как нельзя кстати. Звучит как угроза, но пока все сводится к тому, что Мьянму ожидает продолжение войны, и даже если китайцы будут упираться, обученные механики умело и ловко рассорят соседей друг с другом.
Демократия на Ближнем Востоке подошла к концу. Азия, держись.
Россия.
И, конечно, главный вопрос — чем все это обернется для нас. Во-первых, с точки зрения заработка, беспокойная Мьянма — для России хорошо. Мы поставляем туда вооружение (правда, суммы не запредельные), но в целом имеем совсем небольшой торговый оборот с этой страной. Во-вторых, и это полная противоположность первому пункту, прямое столкновение (любого формата) Китая и США будет иметь последствия для БРИКСа и ШОСа, которые оказывают влияние на нашу экономику. Нам интересен сильный Китай, но в меру сильный. И слабая, но в меру слабая Америка. Таким образом, если противостояние между Китаем и США будет проходить в напряженной, но не вооруженной форме, Россия не пострадает, а при правльном стечении обстоятельств — даже выиграет.
У Китая должны быть деньги, чтобы инвестировать и покупать газ. У Штатов должен быть колеблющийся доллар и низкая инвестиционная активность. В этом случае, мы увидим правильно волатильный к доллару рубль и не потеряем капитал. Гораздо хуже будет, если США опять «передушат» своей демократией все хорошее, что есть в Азии. И вместо мирного сотрудничества разразится новая война.
Вот так демократия приходит в Белоруссию.
