Конечно, соглашения не выполняются, но и Украина если меняется, то в сторону ужесточения режима и радикализации идеологии. Получается, что этот путь к миру — путь в никуда?
Почему Минск — неудача Москвы
Удивительным образом в Минских соглашениях нет почти ничего из того, что в связи с ними обсуждается.
Утверждается, например, что соглашения гарантируют права ЛДНР. Сергей Лавров регулярно предлагает Киеву признать республики Донбасса и вести переговоры с ними.
Между тем, нетрудно убедиться, что Минские соглашения предполагают ликвидацию ЛДНР. Их там просто нет.
В соглашениях говорится не о «народных республиках», а об «отдельных районах».
Применение термина «район» очень важно. Не думаю, что авторы текста были настолько безграмотны, что не знали — район является основной административно-территориальной единицей Украины. Территории ЛДНР состоят именно из районов.
Применение этого термина невозможно трактовать как упоминание ЛДНР. Если бы был использован какой угодно другой эвфемизм («неподконтрольные территории», или еще что-то, чего нет в украинской Конституции), можно было бы сказать, что речь идет о республиках. А так — и говорить не о чем.
Второй важный момент состоит в том, что районы «отдельные» — т.е., они между собой не связаны, никакой общей административной, экономической или военной организации не имеют и в таком виде должны вернуться в состав Украины. Это, разумеется, моя реконструкция. Но попробуйте вложить в слово «отдельные» какое-то другое значение…
Соответственно, логично выглядит позиция Киева — зачем им признавать новообразования, которые отсутствуют в соглашениях? Это же самим себе руки и ноги связать. По этому же, кстати, Киев так и не урегулировал толком статус ЛДНР как террористических организаций — какой-никакое, а признание.
Использование термина «отдельные районы Донецкой и Луганской областей» отметают предположение, что Минские соглашения навязывают Киеву федерализацию. Нет, полномочия органов местного самоуправления «отдельных районов» довольно широкие и где-то даже напоминают таковые у субъектов федераций. Но федерация получается довольно странная: ее субъектом являются по умолчанию экономически несостоятельные «отдельные районы», а объектом… области, в которые эти районы входят. Получается унитарная Украина с федеративными Донецкой и Луганской областями.
Ну и самое главное — действие Минских соглашений прекращается на следующий день после возвращения Украиной контроля над границей.
Легко спрогнозировать, что тут же начнутся крайне неприятные процессы.
Во-первых, с избранными на выборах людьми станут массово происходить трагические инциденты. Сами понимаете — высокий уровень преступности, неаккуратное обращение с оружием и боеприпасами… Может даже и что-то экзотическое, вроде удравшего из зоопарка тигра.
Во-вторых, отменяются нормы Конституции, закрепляющие особый режим местного самоуправления в отдельных районах. Вы помните, как при Януковиче Конституционный Суд отменил Конституцию Украины по причине ее несоответствия себе самой?
В-третьих, отменяются ранее принятые законы. Одни — по причине полного выполнения Минских соглашений. Другие — по просьбе общественности. Третьи — из-за изменения Конституции.
В-четвертых, принимаются новые законы. Можно, например, лишить сепаратистов гражданства. Или, в мягкой форме, отсрочить выборы на территории до окончательного проведения «деоккупации».
Запад все это проигнорирует.
В таком виде Минские соглашения выглядят просто как способ «слива» Донбасса. Только их исполни — и вернешься в ситуацию весны-лета 2014 года.
Да, я знаком с изящным рассуждением, что, чтобы выполнить Минск, Украина должна радикальным образом измениться. Конечно, соглашения не выполняются. Но и Украина если меняется, то в сторону ужесточения режима и радикализации идеологии.
Потому, например, Сергей Марков говорит о том, что после выполнения Минских соглашений должна быть начата программа денацификации. Иначе соглашения эффекта не дадут.
Выполнение соглашений: упущенные возможности
Украина выполнила довольно многое из предписанного Минском в законодательном плане.
Конечно, Россия и ЛДНР (в отличие от, например, США) остались недовольны.
В первую очередь, разумеется, потому, что проекты соответствующих законов не были согласованы с ЛДНР.
Тут, однако, определенный парадокс. Украина с ними и не должна была ничего согласовывать. В Минских соглашениях написано, что согласовывать надо с представителями населения «отдельных районов». А вместо них подсовываются люди, представляющие невесть что, и с которыми Украина ничего общего иметь не хочет.
Нет, Украина, конечно, не права. Поскольку эти люди были подписантами Минских соглашений и какой-то статус имеют. Но вообще, если России так уж важно было выполнение соглашений, можно было бы создать условия, при которых Киев пошел бы на переговоры. Например, вставить между ЛДНР и Минском переговорщиков, к ЛДНР формально не относящихся (кстати, именно так поступил Киев, пригласив уважаемых людей, не связанных с «хунтой»). Есть Азаров, есть Голенко. Они не популярны? Во-первых, не факт, а во-вторых, Кучма что — популярен?
Так или иначе, эта возможность использована не была (думаю — сознательно) и надо будет искать другую.
Или, вот, конституционные изменения относительно децентрализации, которые не были приняты из-за «особого статуса Донбасса» (даже и не согласованного). Кто-нибудь заметил, что дело вовсе не в Донбассе?
«Децентрализация» была прописана таким образом, что ответственность за состояние дел перекладывалась на самоуправление, но сама возможность выполнения им своих функций (с финансовой, прежде всего, точки зрения) жестко контролировалась Киевом. Плюс — административно-территориальная реформа, разрушающая среду обитания местных элит. Это была не децентрализация, а как раз наоборот — централизация. И лобби местных элит ее завалило, апеллируя е минской «зраде».
Между тем, децентрализация — часть Минских соглашений, которая должна была, по идее, приниматься под контролем стран-гарантов. Вот что бывает, когда вопросы конституционного устройства пытаются решать внешние игроки, не слишком углубляясь в скучные подробности…
Загадки статуса соглашений
Статус Минских соглашений вообще, и его гарантов в частности, для меня самого по сей день остается загадкой. Я, конечно, не дипломат, но…
Петр Алексеевич Порошенко, склонный к странным фантазиям, недавно заявил: «Минские соглашения позволяют нам идти в суд, привлекать преступников к ответственности, в том числе и международной, минские соглашения позволяют нам, чтобы Россия в рамках международного права заплатила цену за то, что именно она их нарушает», поскольку «под минскими договоренностями есть подпись Путина».
Никакой подписи Путина на соглашениях, понятно, нет, да даже если бы и была, идти с соглашениями в суд нельзя — о том, что должна делать Россия, там ничего не написано. Тем не менее, обращу внимание на один любопытный факт.
Со стороны России Минские соглашения подписал Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Украине Михаил Зурабов. Достаточно серьезное представительство, особенно если иметь в виду, что Россия стороной соглашений не является.
А вот со стороны Украины соглашения подписал… гражданин Кучма Л.Д.! Нет, он был уполномочен президентом Порошенко на подписание соглашений и ведение переговоров в рамках контактной группы. Но подписался, почему-то, не должностью, а званием — «второй президент Украины». А мог бы назваться «кандидат технических наук». Или «капитан Советской Армии».
При большом желании в этом акте можно увидеть намек на фронду Кучмы и признание им неполной легитимности нынешней власти. Но, скорее всего, мудрый Леонид Данилович намекнул на то, что он не понимает, что это за люди, которые, якобы, представляют Донецк и Луганск (кстати, там тоже должности указаны не были), а также, что понимает — для Украины выполнение соглашений не выглядит обязательным.
Обычно напоминают, что Соглашение утверждено резолюцией СБ ООН.
Что и говорить. Решение СБ ООН — это серьезно. Или, если подумать, может не так уж и серьезно?
Может ли СБ ООН принять какие-то меры к нарушителям?
Если речь идет об Украине, то любая резолюция против нее будет заблокирована США и/или Великобритании. Как говорят у нас — «не для того мамо квіточку ростила».
Если речь идет об ЛДНР, то не может просто потому, что их юридически не существует — в том числе и в Минских соглашениях. Вообще постановка вопроса о каких-то санкциях в их отношении является абсурдной.
Россия же вообще не является стороной соглашений. Зато является стороной применения права вето в СБ ООН.
Как это называется в шахматах? Впрочем, не важно. Важно, что резолюция СБ ООН не подкреплена способностью принять меры к нарушителю. Т.е., является пустой бумажкой.
Опять же, отсутствие среди подписантов США изначально делало соглашения несколько несерьезными. Украину контролируют именно США. Мнение Германии и Франции может иметь некоторый вес, но… Думаете случайно Порошенко с такой легкостью удается «динамить» выполнение соглашений?
В общем, по реальному статусу, Минские соглашения — дружеский междусобойчик Зурабова и Тальявини.
Нужен ли Украине Донбасс
Итак, юридически необходимость для Украины выполнения Минска определяется добрым словом гражданина Л.Д. Кучмы. Но выгодно ли Украине выполнение соглашений?
Скорее нет, чем да.
Конечно, украинские лидеры уверяют в обратном. Но они и обязаны так говорить. Территориальная целостность — не только «священная корова», но и ценность, защищаемая законодательно. Отказ от нее — государственное преступление.
Я, вот, пишу этот текст и рискую — плачет по мне статья за сепаратизм.
Между тем, нынешней власти выгоднее заморозить Донбасс в нынешнем состоянии, чем пытаться присоединить его назад.
Попытки подавить его по описанному выше сценарию довольно рискованы сами по себе. Может получиться, а может и нет. Могут вмешаться западные партнеры. Может вмешаться Россия. Могут вмешаться внутриполитические факторы. Даже помимо этого может просто не хватить собственных ресурсов.
В общем, чтобы воспользоваться возможностями, которые дает Минск Киеву, украинскую власть должен возглавлять не Порошенко, а Турчинов, Парубий или иной рыцарь без страха, упрека и памперсов, выступающий под девизом «слабоумие и отвага» и не задумывающийся над будущим. Я, кстати, полагаю, что, в случае прихода к власти радикалов, шансы на выполнение соглашений существенно вырастут (пропорционально шансам на попытку решения конфликта силовым путем).
Оставить население Донбасса в статусе всей остальной Новороссии — дезорганизованного и деморализованного, но не лишенного права голоса, тоже опасно. Оппозиция, понятно, «ручная», но рост радикализма электората отразится и на ней.
С экономической точки зрения на Донбассе ничего интересного для «аграрной сверхдержавы» нет. Уголь, разве что. Но уголь можно и в США закупать. Благо, блокада Донбасса оказалась странным образом синхронизирована с указом Трампа, снимающим ограничения на добычу угля.
Я даже больше скажу. Если заменить нынешнюю власть на более адекватную, у нее тоже возникнут проблемы с реализацией Минска.
Во-первых, просто нет общественного консенсуса относительно выполнение Минских соглашений. Есть большинство, которое против. Есть меньшинство (не более четверти населения) которое за.
Вот данные исследования Центра им. Разумкова, проведенного в сентябре 2016 года (т.е. — не по свежим следам). Положительно оценивают соглашения 12%, отрицательно — 31%. По отдельным аспектам соглашений:
— особый статус — 23% «за», 50% «против»;
— проведение выборов до возвращения украинского контроля над границей — 24% «за», 51% «против»;
— амнистия — 34% «за», 39% «против».
При этом 42% поддерживают прекращение экономических связей с Донбассом (36% — против).
Кстати, обращу внимание, что выступая, хотя бы и формально, за выполнение Минска, Порошенко идет против общественного мнения, неся репутационные и электоральные потери. Почему этого никто не ценит? Мир несправедлив…
Во-вторых, очень трудно объяснить кому-либо (хотя бы местным элитам) почему регионы, которые боролись за выход из состава Украины с оружием в руках под российскими флагами, должны получать больше прав, чем регионы, которые выступили в поддержку территориальной целостности. Трудно объяснить даже, как их можно принять назад с теми же правами.
Кстати, заявления, что Минские соглашения фактически делают Украину федерацией — лучшая агитация против них. Региональные элиты в федерализации не заинтересованы — их вполне устраивает нынешнее положение, когда у них есть возможности, но нет ответственности. Не заинтересовано и население — ему вовсе не улыбается оказаться лицом к лицу с этими самими местными элитами в положении, когда некому пожаловаться. Шанс на федерализацию Украины был утрачен еще в 1991 году.
В-третьих, часть даже вполне себе «ватной» («ватники» — жаргонное обозначение противников нынешней власти) аудитории трудно объяснить, почему за рамки Минска вынесен Крым.
Обида за «отжим» Крыма (столь же очевидного, как и то, что большинство крымчан поддержало возвращение в Россию) еще на протяжении долгих десятилетий будет фактором, отравляющим атмосферу российско-украинских отношений (какой бы ядовитой они ни была сама по себе). И принципиальный отказ России вести диалог относительно Крыма — для населения сигнал отнюдь не лучший.
В какой-то мере все это является функцией пропаганды, но для поворота ее вектора нужна политическая воля и ресурсы. Задача тут комплексная, касающаяся денацификации. Минские соглашения такую задачу не ставят.
Нужно ли России выполнение Минска
В самом начале текста я показал, что буквальное выполнение Минских соглашение приведет не к деэскалации конфликта, а просто отбросит его к ситуации весны-лета 2014 года. С непредсказуемыми результатами.
Независимо от того, удастся ли Киеву подавить Донбасс в этой новой реальности, или нет, репутации Кремля как миротворца будет нанесен сильнейший удар.
Правда, буквально в первые же дни после подписания соглашений мне рассказали, что Украина выполнить условия Минска не сможет, и именно в этом, собственно, состоит «хитрый план».
Суть плана состоит в том, чтобы показать Западу неадекватность Киева и предложить решать проблему как-то иначе — без участия последнего. То ли дав Кремлю карт-бланш на действия в Украине, то ли решая вопрос как-то самостоятельно (при том, что Европа совершенно точно не может не только решить проблему, но даже и поставить ее, как не может она поставить вопрос о приведении к общеевропейскому знаменателю националистических режимов Прибалтики).
Во-первых, сама по себе логика сомнительна. А что делать, если бы Украина выполнила? Я, например, ничего принципиально невыполнимого в требованиях Минска не вижу. Там, в основном, трудности внутриполитического порядка, которые инкриминировать текущей киевской власти ну никак нельзя — она, как раз, более умеренна, чем политический класс, и даже чем народ в целом.
Во-вторых, в реальной ситуации, когда Киев тупо блокирует выполнение Минска, что мы видим? А ничего… Европейцы с дивной регулярностью демонстрируют, что единственное средство давления на Киев, которое есть в их распоряжении — продление санкций против России. Неадекватность и лживость Киева видят все, но никто ничего не делает, если не считать дежурных призывов к России (!) выполнять Минск.
В общем, если план был именно такой, то он провалился и надо искать другой.
