С 1 января этого года в Финляндии стартовал социальный эксперимент, последствия которого могут иметь гигантское значение для архитектуры будущего общественного устройства на планете.
Суть эксперимента: двум тысячам случайно выбранных граждан страны, богатых и бедных, работающих и безработных, выделено скромное ежемесячное пособие в 560 евро. Сумма не зависит от их прочих доходов и вообще их действий. Эксперимент продлится два года.
Фактически это первый в истории случай внедрения государством — пусть и на очень ограниченном полигоне — т.н. «безусловного базового дохода» (ББД). Нечто подобное — сразу на общенациональном уровне — предлагалось ввести в Швейцарии в прошлом году, но на референдуме швейцарцы данное предложение подавляющим большинством отвергли.
Поэтому за ходом финского эксперимента будут следить с особенным вниманием все «государства благосостояния».
…Перед тем, как перейти к теоретизированию — укажем два факта.
Первый: в Финляндии безработица составляет порядка 8,1%. По мнению ряда специалистов — в стране «просто нет работы для всех».
Второй: в Финляндии действует около 40 программ финансовой поддержки различных групп населения. По мнению специалистов — эти программы сконструированы таким образом, что «навязывают гражданам стиль жизни».
Введение ББД должно внести ясность в вопрос, который волновал человечество столетиями. А именно: что будут делать люди, получившие скромный (средняя пенсия в частном секторе Финляндии более 3 тыс. евро), но гарантированный набор благ.
Перестанут ли граждане трудиться вовсе?
Начнут ли, напротив, активнее — не боясь потерять всё — искать дополнительные источники дохода, в том числе «рискованную занятость»?
Может быть, не изменится ничего — то есть одни граждане, в принципе пассивные по жизни, удовлетворятся подачкой, а другие её даже не заметят?
Даст ли это старт развитию новых форм предпринимательства?
Что любопытно — данный эксперимент, выглядящий на первый взгляд «левым», на деле введён правым правительством, ныне рулящим Финляндией. Кроме того, ранее о неизбежности и желательности его введения писал один из отцов современной либеральной экономической мысли М. Фридман.
Логика либеральной мысли в данном случае вполне прозрачна. С развитием технологий, проникающих во все сферы экономической деятельности, всё больше и больше «человеческих» работ выполняют машины. При этом главным выступает не «вопрос физического/интеллектуального труда», а вопрос, поддаётся ли некая трудовая функция дешёвой автоматизации в принципе. Технологии за последнее десятилетие резко сократили поголовье множества специалистов, занятых «нефизическим» трудом — при сохранении, а зачастую и повышении качества работы. В то же время сохраняется масса «физических» специальностей, для которых роботы — тем более доступные — в принципе ещё не придуманы.
При этом следует заметить, что создание новых «незаменимо человеческих» специальностей в технологически развитых странах идёт медленнее, чем «обезлюживание» прежних.
Поэтому неизбежно возникает свой слой невостребованных рабочих рук (голов и прочих частей тела). См. выше цифры по Финляндии, где без работы сидит почти каждый десятый.
В то же время предписать экономике волочить на себе груз профессиональных безработных, получающих (в логике социального государства) пособия, сравнимые с зарплатами и пенсиями, либеральная мысль не может.
В этом плане введение ББД может стать своего рода экономичной заменой всем тем десяткам социальных программ, которые действуют в т.н. государствах благосостояния сегодня.
К сказанному нельзя не добавить ещё одно соображение. За данным экспериментом — как и за аналогичными программами, разрабатываемыми в Нидерландах, Канаде и (внезапно) Индии — стоит один и тот же грозный призрак. Это призрак «перепроизводства людей», которое официально вслух не озвучивается, но сквозит во всех трудах, посвящённых экономической футурологии. Говоря коротко, в нынешнюю эпоху крупный капитал уже в значительно меньшей степени нуждается в людях не только как в работниках, но и как в потребителях. И хотя полный цикл «производства и обслуживания всего» для держателей крупного капитала без людей пока остаётся предметом фантастики — зарабатывать миллиарды без сотен тысяч сотрудников и миллионов потребителей уже вполне возможно. Хотя ещё лет 50 назад это было крайне сложной задачей.
Поэтому меры для борьбы последствиями снижения рождаемости в передовых странах в основном сосредоточены на вопросах ухода за расплодившимися престарелыми и переманивании незаменимых специалистов, подготовленных в менее передовых странах.
Разумеется, люди остаются главной ценностью для самих людей — однако фундаментальным признаком нынешнего формата экономики является как раз то, что она в известной степени отчуждена от человечества, если не противостоит ему.
На первый взгляд сама мысль о противостоянии человечества и экономики выглядит нелепой: экономика изначально возникла и в течение тысячелетий развивалась как инструмент, обеспечивающий выживание нашей популяции.
Однако история знает массу примеров того, как образованный некоей цивилизацией механизм, призванный обеспечивать его выживание и развитие, в какой-то момент выделялся в собственную систему, имеющую свои, противоречащие цивилизации цели. Этот механизм начинал действовать автономно, подрывая основы существования цивилизации в погоне за собственными интересами — и в конечном итоге хоронил породившее его общество.
В этом контексте ББД следует рассматривать не только как «эксперимент по стимулированию экономической активности граждан», но и как эксперимент по их безболезненной утилизации технологизированной экономикой.
