Что в современных условиях является непременным атрибутом сильного лидера, а что со стопроцентной фактичностью характеризует слабого? И вообще, почему одни лидеры приводят свои страны и народы к успеху, несмотря ни на какие критические обстоятельства, а другие и в самых благоприятных условиях увязают в трясине. Вольно или невольно служат интересам врагов своего Отечества или негласно являются нанятыми менеджерами по продвижению интересов кучки «жирных котов», презирающих всех, в том числе, промеж собой, и этих жалких наймитов.

Человечество, и прежде всего наиболее развитые страны, незаметно входят в эпоху больших перемен. Мир стоит на пороге четвёртой промышленной революции и критической переоценки самых разных концепций, ценностных пакетов и людей, всё ещё несущих их народам. Эта переоценка уже активно началась. Причём для многих политологов, членов избирательных штабов, экономистов, социологов, культурологов столь резкая переоценка оказалась неожиданной. Люди, порой не отдавая себе логического или научного отчёта, инстинктивно делают свой выбор не за кого-то, а скорее против. Того же Трампа выбрали не потому, что он такой хороший, а потому, что Клинтон плоха. Это было скорее протестное голосование.

Люди повсеместно хотят перемен. Лидеры, подобно Сусанину заведшие народы в топи системных кризисов (вначале финансового, затем общеэкономического, миграционного, толерантно-ценностного, завязавшие массу санкционных клубков, вызвавшие к жизни новую гонку вооружений и глобальных военно-стратегических противостояний) стремительно теряют доверие. Лидеры, не способные слушать большинство своих народов, им больше не нужны. Все их сладкие речи, красивые тусовочные финты и яркие броские принты люди готовы списать в пассив, отказав этим, как оказалось слабым лидерам, в кредите доверия на будущее.

***

После провала на выборах в Америке Клинтон «свободный мир» сделал ставку на Меркель как свою спасительницу. Но прошедшие выборы в бундестаг резко изменили политический ландшафт Германии. Они обозначили глубочайший кризис старых партий, доминировавших на протяжении всех послевоенных десятилетий. Христианско-демократический блок ХДС/ХСС получил всего 32,9% голосов (-8,6%), а социал-демократы – 20,5% (-5,2%). Это худшие с 1949 года результаты. И это, по всей видимости, начало заката Меркель как последнего «столпа империи».

Главным бенефициаром избирательной гонки стала партия «Альтернатива для Германии» – 12,6% (+7,9%), которую её противники называют «право-популистской». Но это не совсем так. «Альтернативу» активно поддержали восточные земли Германии, помнящие, что такое социализм. Таким образом, они продемонстрировали своё разочарование властью Меркель и её политикой. И дело здесь далеко не только в миграционном кризисе, как пытаются представить политологи-традиционалисты. Мигранты не нравятся всем немцам. На востоке осталась своеобразная социалистическая субкультура немецкого разлива, и залить её чисто потребительской товарно-денежной массой, как оказалось, до конца так и не удалось. По всей видимости, социализм давал восточным немцам что-то большее, что не смогла дать Меркель в качестве лидера всех немцев. Кроме того, как отмечают наблюдатели, немцы отвергли её политический стиль – «замыливать» проблемы, избегать открытых дискуссий со своими наиболее яркими и острыми оппонентами и критиками, делать ставку на то, что всё решится само собой. Переоценка качеств и черт сильного и слабого лидера на лицо.

Во Франции сыплется рейтинг Эммануэля Макрона. По прошествии ста дней с момента вступления в должность рейтинг главы государства составляет всего 36%, сообщал в августе канал France 2. В сентябре на попытки президента провести реформу Трудового кодекса, минуя парламент, французы массово ответили выступлениями и беспорядками. «Не то, всё не то», – говорят своим поведением и оценками люди. И здесь на очереди переоценка качеств сильного и слабого лидера.

Следующая по списку очевидно Испания. Каталонский кризис будет серьёзной проверкой для лидеров этой страны.

Ну а далее, как говорится, – везде.

***

Нам в связи со всем происходящим нелишним было бы критически взглянуть на собственную историю и современность и прикинуть, кому мы могли бы доверить своё светлое будущее, которое 26 лет существования «новой России», несмотря ни на какие обещания, так и не наступает. И вопрос лидера в этом движении к светлому будущему будет не последним.

А теперь краткий экскурс в нашу историю, объясняющий почем это так.

Согласно многочисленным историческим источникам и свидетельствам путешественников разных народов, наши далёкие предки – уникальная цивилизация которых вобрала в себя Русь, Великую степь (именно так, с большой буквы обозначает это народно-цивилизационное начало Лев Гумилёв), – доминировали в Евразии. Больше того, «Великая Тартария» была главным глобализатором и раннесредневекового геополитического пространства раскинувшегося на просторах самого большого материка на Земле.

Но в период великой Смуты на Руси, продолжавшейся вплоть до 1613 года, Запад, как конкурентно-цивилизационный элемент, выкристаллизовавшийся на руинах Западно-римской империи, наконец дождался своего часа и решил перехватить эту инициативу. Смута, как известно, завершилась воцарением на Руси «худородного», по меркам исконно русских удельных князей, Михаила Романова.

На Земском Соборе, собранном в феврале 1613 года для избрания нового царя, наряду с Романовыми на российский престол претендовали также польский королевич Владислав, шведский принц Карл-Филипп и другие. И избрание Михаила было во многом компромиссным решением. Компромиссным, в том числе и с иностранцами. В 1617-1618 годах мы много чего уступили Швеции и Польше в территориальном плане. В частности, Русь утратила выход в Балтийское море. А граница с Польшей отодвинулась далеко на восток, почти вернувшись к рубежам времён Ивана III. При этом король польский и великий князь литовский по-прежнему сохранил формальное право на русский престол. Но самое главное даже не это. А то, что к нам по всем этим компромиссным договорённостям с цивилизаторскими миссиями повалили «иностранные благодетели», которые начиная с XVII века нашу подлинную историю начали попросту уничтожать, а нам внушать, что мы всего лишь отсталая, суррогатная, вечно догоняющая копия передового Запада и должны стать в конце концов его частью – на правах младшего брата.

С 1616 года по приказу новоявленного царя Михаила Романова на Руси начали повсеместно собирать монастырские летописные сведения, любые документы, бумаги и артефакты о прежней истории жизни страны и народа. Подчистую реквизировались книгохранилища, библиотеки, архивы, вплоть до «вековых бабкиных книг» в больших сёлах. Иностранные «просветители» осуществляли во всём этом процессе кураторские функции. Поэтому неудивительно, что огромное количество документов и древнерусских научных знаний исчезло бесследно. Когда следующим царём Алексеем Михайловичем Романовым в середине XVII века было велено доставить все имеющиеся в столице книги по истории Руси, то ни в одной из «центральных» российских библиотек государства российского не нашлось даже самой завалящей исторической книги. Всё на тот момент уже подчистили.

Почему Романовы этому потворствовали? Ну, начнём с того, что папа первого русского царя из рода Романовых, боярин Фёдор Никитич Романов при Борисе Годунове по обвинению в государственной измене был сослан и пострижен в монахи. При первом самозванце – польском ставленнике Лжедмитрии (Григории Отрепьеве) был освобождён и возведён в сан Ростовского митрополита. С 1608 года играл роль «наречённого патриарха» в Тушинском лагере нового самозванца, Лжедмитрия II («Тушинского вора»). В 1610 году стал одним из главных участников заговора против царя Василия Шуйского и активным сторонником Семибоярщины, которая «совершила акт государственной измены», когда в ночь на 21 сентября 1610 года тайно впустила в Москву польские войска. После воцарения его сына на русский престол главные деятели Семибоярщины почти в полном составе вошли в правительство Михаила и долго играли в Русском государстве ведущие роли. Так была зачата политика прозападной ориентации Дома Романовых.

Ну и второй момент: очевидно, чувствуя свою уязвимость по части «родословного знатства», они пытались укрепиться в этом при поддержке извне, завоёвывая расположение у западников, а затем и активно закрепляя его женитьбами исключительно на иностранных принцессах. Причём далеко не ведущих императорских домов (Пётр I, к примеру, хотел было выдать свою дочь Елизавету замуж за Людовика XV и за герцога Орлеанского, но французские Бурбоны ответили вежливым отказом).

В результате этих многочисленных браков монархия Романовых становилась всё более иностранной по крови и убеждениям. Но это мало помогало их авторитету в глазах подлинной русской аристократии. Так, князь-эмигрант Пётр Владимирович Долгоруков отзывался об Александре II как об «исполняющем в России должность Романова» и даже прямо писал ему: «Вам известно, Государь, что предки мои были Великими Князьями и управляли Россией в то время, когда предки Вашего Величества не были ещё графами Ольденбургскими». В неформальной обстановке многие высокородные дворяне называли императорское семейство Романовых «Гольштейн-Готторпским».

Поэтому нет ничего удивительного в том, что наши лидеры в лице монархов Романовых, при всей их патриотичности, по факту вели Россию в низкопоклонно-прозападном направлении. Об этом, в частности, можно судить по красноречивому высказыванию Петра Первого произнесённому им в 1714 году в Риге: «Историки полагают древнее седалище наук в Греции, оттуда перешли они в Италию и распространились по всем землям Европы. Но невежество наших предков помешало им проникнуть далее Польши, хотя и поляки находились прежде в таком же мраке, в каком сперва были и все немцы и в каком мы живём до сих пор, и только благодаря бесконечным усилиям своих правителей могли они, наконец, открыть глаза и усвоить себе европейское знание, искусства и образ жизни». Это конечно в корне неверно и является результатом проделанной в XVII веке иностранцами в России очистительной и «просветительской» работы. Научные знания, православная христианская культура и искусство проникли к нам на Русь из Византии гораздо раньше и в гораздо большем, полном, не разорённом варварами объёме, чем в Европу. Мы также аккумулировали в себя очень многое из научно-культурного наследия азиатских и северных народов. Но Пётр продолжил дело своих предков Романовых – чистильщиков и перекройщиков Руси на западный манер.

При нём в страну новым массовым потоком устремились тучные табуны западных «специалистов» всех областей знаний. При императрице Анне Иоанновне в России уже во всех сферах начали господствовать иностранцы. Ломоносов, который при следующей императрице – Елизавете (якобы прорусской гонительнице зарвавшихся чужеземцев), было позволил себе выступить против Норманнской теории происхождения российского государства, но немедленно подвергся обструкции. Вывод специальной комиссии, преимущественно состоявшей из немцев, гласил: «… за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к Академии, так и к комиссии, и к немецкой земле подлежит смертной казни, или, в крайнем случае, наказанию плетьми и лишению прав и состояний…». Елизавета, однако, смилостивилась, и «русский Леонардо да Винчи» просидел 7 месяцев под арестом, а затем письменно покаялся перед иностранными академиками за дерзость.

Итогом «просветительской» политики Романовых стало то, что вся российская элита на протяжении двух столетий воспитывалась западными гувернёрами-гувернантками, потом училась либо за рубежом, либо в отечественных университетах по западным методикам прозападно-либеральными профессорами. Не вылезала с Запада. Аристократия ездила праздно шататься и жить там годами. Интеллигенты-разночинцы и купцы – учиться экономике и торговому делу, перенимать опыт, чтобы затем открывать в России фабрики и производить лицензионные товары, а также торговые дома для продажи западных и колониальных товаров.
Революционеры всех мастей тоже тусовались в эмиграции всё там же на Западе. Таким образом, с Запада к нам шло всё – от тряпичной моды и любовных романов до поршневых двигателей и революционных идей. Наши лидеры – государи Романовы, опять же при всей их патриотичности, отчего-то потворствовали всему этому и де-факто не давали русскому народу жить так, как он хочет и может.

Во-первых, ему на голову всё время спускались какие-то реформы, во имя некоего его «просвещения», а во-вторых, всё время и во всех направлениях окорачивали, мол, куда ты свиным рылом в калашный ряд, это дело тонкое, машинное (ну, или культурное, научное), для немецко-англицкой головы и рук, не для твоих.

Но Романовым как национальным лидерам (хотя по крови они таковыми и не являлись, у последнего русского императора было меньше 1% русской крови) всё-таки нужно отдать должное – они не позволили Западу осуществить глобализацию Евразии по своему образу и подобию. Возможно, не последнюю роль в этом сыграл страх потерять и власть и престол. Страх, прежде всего, перед русским народом, терпение которого, если перегнуть палку его насильственного осчастливливания при помощи иноземных практик, бесконечного презрения и нещадной эксплуатации, могло лопнуть. Он запросто мог выдвинуть из своей среды неформального лидера и укоротить шаловливые ручонки счастьедавателей. А заодно намять бока и собственным монархам, тянувшим на Русь всякую дрянь – от табака и завшивленных напудренных париков до диковинных слов и непонятных никому, неработающих в России законов римского права. Что, в общем-то, народ в результате и сделал. Не помогли никакие зверства. Ни «кровавое воскресенье» 1905 года, ни военно-полевые суды при губернаторах. Ни «столыпинский галстук». Это сегодня госпожа Поклонская с горящими праведным гневом глазами, бросается на защиту памяти Николая II «Кровавого», при котором вешали 14-летних пацанов (к примеру, в сентябре 1909 года в Москве повесили гимназиста Морозова, который от страха упал в обморок, но на него всё равно надели петлю). Романовым не помогло ничего. Их трёхсотлетнему лидерству в России пришел конец.

***

Вот тогда-то Романовы и проявили свою истинную сущность, поддержав Гитлера в его войне с российским народом.

Летом 2015 года представители русского дворянства написали письмо президенту России Владимиру Путину с призывом не допустить предоставления особого статуса Марии Романовой. Обращение пописали: Никита Лобанов-Ростовский, Александр Трубецкой, Пётр Шереметьев и Сергей Капнист. В документе, в частности, говорилось, что отец Марии Романовой имел прямые связи с Гитлером и пособничал нацистам. «Владимир Кириллович Романов, отец Марии Владимировны, открыто поддерживал нацистов, был близок к Адольфу Гитлеру и во время войны находился в его штабе, готовя себя к марионеточному правлению после покорения СССР. Он публично призвал русскую эмиграцию и дворян в изгнании присоединиться к армии Третьего рейха и выступить против советских войск во имя последующего восстановления монархии. Он же публично поддерживал призыв финского генерала Маннергейма воевать на стороне нацистской Германии», – писали авторы письма президенту.

***

После революции и ухода Романовых в качестве национальных лидеров с исторической сцены на эту роль пробовались актёры двух амплуа – опять же прозападный «нарцисс» Керенский и обращённый вовне, прозападный революционер-интернационалист Троцкий (будем откровенными и исторически правдивыми, в партии большевиков досталинского периода, большинство принадлежало именно его сторонникам и адептам).

А.Ф. Керенский поначалу произвёл на российское общество и большинство иностранцев впечатление сильного лидера новой формации, буревестника революции и одновременно её обуздателя, демократического Бонапарта. Великий русский художник Репин был без ума от несостоявшегося актёра императорских театров, которого судьба вывела на подмостки политической сцены, как ему казалось, мирового масштаба. В августе 1917 года в плотном графике «демократического Бонапарта» был запланирован живописный сеанс. Илья Репин и Исаак Бродский делали эскизы парадного портрета «титана революции». Очарованный Репин писал: «Какая сложная и гениальная натура. Вот человек, родился Наполеоном. Какой талант. Какая энергия».

Но портреты «спасителя отечества» оба художника закончат уже после октября 1917-ого. И на них Керенский у Бродского предстанет уродцем с маленькой головой, торчащей из гротескно-большой военной формы, как будто снятой с чужого плеча действительного исполина. Репин назовет свою работу красноречиво: «Портрет случайного человека», с которого на зрителей будет смотреть несуразный субъект в комично тесном костюме, с бессмысленной полуулыбкой и пустым взглядом. Как пелось в известной советской песне: «Я ступила на корабль, а кораблик оказался из газеты вчерашней». Именно таким «сильным лидером» – бумажным корабликом из вчерашней газеты – оказался для России Александр Федорович Керенский, бежавший в США.

Лидером совсем другого рода оказался Сталин. Он сделал две важнейшие для страны и народа вещи. Во-первых, дал возможность всем гражданам СССР по-настоящему проявить себя и, во-вторых, пожалуй, впервые после эпохи «Великой Тартарии», сделал страну полностью независимой от внешних факторов воздействия, выведя её в ранг даже не континентального, а мирового альтернативного глобализатора на новой, справедливой основе.

О роли и качествах этого лидера сегодня много спорят. Я не буду давать ему никаких характеристик, а позволю себе лишь несколько цитат о нём, его противников и врагов.

Уинстон Черчилль: «Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в британском парламенте, не мог ничего противопоставить». «Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин писал сам, и в них звучала исполинская сила».

«Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, все мы словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

Он обладал глубокой мудростью и чуждой всякой панике логикой. Сталин был непревзойдённым мастером находить в трудные минуты выходы из самого безвыходного положения. В самые трагические моменты, как и в дни торжеств, Сталин был одинаково сдержан, никогда не поддавался иллюзиям».

Гарри Гопкинс (личный представитель президента США): «Сталин ни разу не повторился. Он говорил метко и прямо … казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной… Его вопросы были ясными, краткими и прямыми… Его ответы были быстрыми, недвусмысленными, они произносились так, словно были обдуманны много лет назад».

Герман Геринг (из протокола допроса 18 июня 1945 года): «Я всегда считал Сталина великим противником».

Подобных высказываний очень много. Список можно продолжить цитатами генерала де Голля, венгерского адмирала Хорти и многих, многих других. Ни об одном российском монархе и последующем советском руководителе мы не найдём ничего подобного.

***

Опять же лидером совсем иного рода оказался последний советский руководитель Михаил Горбачёв.

Как свидетельствует самый масштабный социологический проект в новейшей истории страны – «Имя России», в ходе которого граждане выбрали 50 крупнейших деятелей отечества в самых разных сферах жизни, Горбачева таковым они не считают. Его в списке нет вообще. Больше того, Михаила Сергеевича нет даже в списке ТОП-500. Наверное, не в последнюю очередь и поэтому свой 80-летний юбилей он очень помпезно отмечал в Лондоне.

Сильный лидер – непонятый гений? Да нет. Дело в том, что Михаил Сергеевич особо и не стремился объясниться с народом. Не травить «загогулины» про консенсус и плюрализм, а поговорить начистоту. Судя по воспоминаниям одноклассников, не страдал он этим «пороком» никогда. Елена Алексеевна Чаплыгина, в частности, вспоминала: «Родину свою он не навещает… Раньше-то, когда в крайкоме работал, тоже визитами не жаловал, на наши школьные юбилеи не приходил». И далее: «А нас он, верно, не хочет видеть, потому что знает, что мы ему честно, как друзья юности, в глаза скажем, что думаем про эту его перестройку!». При этом Горбачев всегда и во всех интервью твердо настаивал и настаивает на том, что, исключая мелкие ошибки, в главном деле своей жизни был прав. И тут возникает вопрос, а в чём оно было и есть, главное дело его жизни? Провести глубокие реформы и дать Советскому Союзу новую жизнь, обеспечить дальнейший рост благосостояния, развития и счастья своих сограждан, придать новый импульс движения вперед всему социалистическому проекту? Нет. Известные на сегодняшний день факты и цифры это не подтверждают.

Его слова о том, что в стране «прогнило же всё», не соответствовали действительности. На момент прихода к власти нового генерального секретаря росло практически всё – производительность труда, зарплаты и ВВП, количество научно-технических прорывов. Во многих областях мы были на пороге опережающего рывка, который грозил оставить позади наших западных «партнеров». Это и мобильная связь, и оптико-волоконные системы, и робототехника, и дистанционная электроника экстра-класса (наш космический самолёт «Буран» ведь управлялся с земли, чего американцы не смогли добиться для своих шаттлов и через 10 лет после крушения Союза), и многое другое. Грандиозные совместные планы были со странами СЭВ. В частности, с той же ГДР. Стратегические позиции СССР, как в международной политике вообще, так и в системе достигнутого в 1970-ые годы военного паритета с США, были сильны как никогда прежде. СССР практически не имел внешнего долга, при этом наличие золота в его закромах превышало 2 тысячи тонн. Разве это признаки упадка? Таким образом, сегодня мы смело можем утверждать, что это миф, и кризис в стране был рукотворный и согласованно-инспирированный внешними и внутренними силами.

***

После крушения СССР потерявшую все завоевания и приобретения дедов и прадедов Россию в качестве «национальных лидеров» прибрали к рукам идейные и духовные наследники Михаила Сергеевича, густо разбавленные откровенным криминалом. Подобно временам первых Романовых и Семибоярщины, в Россию вернулись низкопоклонно-прозападная ориентация, не менее предательская по части национальных интересов, алчно-криминальная Семибанкирщина, которые пустили глубокие корни и расцвели пышным цветом во всех видах деятельности. Эти корни и кроны никуда не делись и сегодня.

Вырубать и выкорчёвывать по-настоящему их, к сожалению, никто не спешит. У нас имеет место сильнейший разрыв между укреплением позиций на международной арене и народно-ориентированной политикой внутри страны. Власть как будто не слышит своего народа.

Результаты исследования, проведенного Полиной Козыревой из Института социальной политики НИУ ВШЭ и Александром Смирновым из Института социологии РАН, свидетельствуют: 52% людей не доверяют частному бизнесу, отдавая предпочтение экономике с госпланированием. Сторонников рыночной модели экономики в стране только 26%.

80% российских граждан убеждены, что устанавливать цены на продукты питания должно государство, а не рынок, 66% – что медицинские услуги должны быть государственными. Более 50% населения полагают, что государство должно «обеспечивать работой, строить дороги, школы, детские сады, поликлиники и выполнять другие функции, затрагивающие интересы граждан». Порядка 40% жителей России не готовы поручить бизнесу даже организацию вывоза мусора и считают, что делать это могут только государственные структуры.

Всё это более чем серьёзный сигнал к тому, что в России, подобно Восточной Германии, очень сильны «пережитки» социализма, и сбрасывать их со счетов нельзя. Пример Меркель, которую без пяти минут прокатили на выборах, – первый звонок и нашему тандему лидеров. Нужно слушать не только мудрых Кудрина, Грефа, Набиуллину, Силуанова, Орешкина, Шувалова, и прочих, и прочих, а прежде всего и тех, кто делегирует национальное лидерство.

Керенский слишком любил «себя в искусстве, а не искусство в себе», поэтому оказался несбывшейся надеждой и лопнул, как мыльный политический пузырь.

***

Футурологи и политологи-антиутописты утверждают, что с 2018 по 2020 годы мир ждёт небывалый грохот от лопания уже начавших сдуваться политических пузырей уходящего мира. Эти люди-пузыри сегодня необычайно активны и пытаются бойко отвечать на острые, актуальные вопросы и запросы современности.

Но Маркс говорил: если общество задаётся вопросом, значит, ответ на него уже найден. Если какая-то политическая форма особенно активно себя проявляет, то очень может быть, что она проявляет себя потому, что является уходящей (в этом контексте почему-то не покидает мысль, что резкая и массовая смена губернаторов в России и другие перетасовки и пышные концептуальные брызги всевозможных программ будущего развития в стиле Кудрина-Грефа – из данной серии).

Неоднозначная победа Меркель, разочарование избирателей Макроном, неутихающие противостояния в США, да практически везде по миру, от стран Латинской Америки до Молдавии, говорят о том, что лидеры всех этих стран стали лидерами неоправдавшихся надежд и не могут больше сплачивать общество, продуцируя в нём политическое поведение, которым это общество беременно.
Время создания впечатлений безвозвратно уходит. Вместе с четвёртой промышленной революцией наступает время сильных решений, которых люди ждут от сильных лидеров. Образно говоря, общества беременны новым политическим и экономическим поведением. Естественный отбор лидеров будет происходить в операционной и зависеть от того, насколько успешно они смогут принять эти роды. Не побоюсь этого слова, но Россия – не исключение.