Не догоняем

Вице-премьер Дмитрий Рогозин, выступая 27 мая 2016 года на коллегии Минпромторга, заявил о непреодолимом отставании России от США в космосе. Позднее председатель наблюдательного совета госкорпорации «Роскосмос» на своей странице в Facebook сообщил, что пресса исказила смысл его слов. «Лента.ру» разбирается, что могут означать слова Рогозина и как сильно Россия отстает от США в космосе.

«Мы сегодня в космической отрасли отстаем от американцев в девять раз. Все наши амбициозные проекты говорят о том, что мы должны повысить производительность в полтора раза. Ну, повысим в полтора раза, но все равно их не догоним никогда», — заявил на заседании вице-премьер. По его словам, если российская промышленность не станет бороться с бюрократией, то россияне так и будут «смотреть на НАСА и Илона Маска».

«Я сказал, что при таких наших «амбициозных» планах роста производительности труда в космической отрасли мы американцев, от которых по данному показателю отстаем в девять раз, не догоним никогда. Но это вовсе не означает, что мы от них в космосе отстаем в остальном. В некоторых делах, например, в ракетно-космическом двигателестроении мы их опережаем», — пояснил свои слова позднее чиновник.

То есть вице-премьер имел в виду, во-первых, то, что планы Роскосмоса недостаточно амбициозны, чтобы догнать США. Исправить это почему-то должны предприятия космической отрасли в ходе борьбы с бюрократией. Во-вторых, не все так плохо и РФ есть чем гордиться: двигатели РД-180 считаются лучшими в своем классе и экспортируются в США. Там они устанавливаются на первую ступень ракеты Atlas V, которая используется для военных пусков (в том числе аппаратов GPS) и стартов межпланетных станций НАСА (например, зонда New Horizons к Плутону).

Рогозин не первый раз говорит о низкой производительности труда в космической отрасли страны. Год назад, 19 мая 2015 года, представляя в Госдуме законопроект о создании госкорпорации «Роскосмос», чиновник сравнил ведущие аэрокосмические компании России и США. По его словам, в частной американской Orbital Sciences (входит в Orbital ATK) — производителе корабля Cygnus и легко-средней ракеты Antares для отправки грузов к МКС — работают 1,3 тысячи человек, каждый из которых в среднем ежегодно приносит компании 414 тысяч долларов. В российском Центре Хруничева (производителе российских тяжелых ракет «Протон-М» и «Ангара-А5») работают в 13 раз больше сотрудников, а производительность на порядок ниже. Ее повышение — одна из задач космической госкорпорации.

Первые грузчики

В настоящее время Россия лидирует по трем космическим направлениям: количеству стартов носителей, технологии ракетных двигателей на жидком топливе, а также пилотируемым пускам к МКС. В 2015 году 33 процента (29 раз) мировых пусков ракет-носителей пришлись на Россию, 23 процента — на США и 22 — на Китай. Пятая часть стартов осуществлена ракетами «Союз», десятая — «Протонами». Носитель «Союз» —единственная в данный момент ракета, которую запускают с четырех космодромов трех стран на двух континентах планеты.

В середине 2015 года было объявлено, что европейские компании Arianespace и OneWeb заключили контракт с Роскосмосом на покупку 21 носителя «Союз». Это обеспечило на несколько лет вперед полную загрузку РКЦ «Прогресс», расположенного в Самаре и выпускающего ракеты, а также его подрядчиков. С другой стороны, заказы на коммерческие пуски «Протон-М» продолжают падать и не вселяют оптимизма.

Производимые НПО «Энергомаш» двигатели РД-180 устанавливаются на американские носители Atlas V и Antares. Ранее на носитель компании Orbital ATK устанавливался также модифицированный российский агрегат НК-33, использовавшийся в советской лунной программе. К двигателям этого проекта до сих пор проявляют интерес иностранные партнеры, планирующие использовать модифицированный НК-39К в новом европейском ракетоплане.

Электроники нет

Если у России пока есть средства выведения, то с полезной нагрузкой большие проблемы. Как отмечал все тот же Рогозин, в России сразу семь компаний занимаются космическим приборостроением: ИСС имени Решетнева, РКЦ «Прогресс», НПО имени Лавочкина, РКК «Энергия», НПП ВНИИЭМ, ЦНИИ «Комета» и КБ «Арсенал». У каждой — свои бортовая аппаратура и компьютер. Это приводит к низкой загрузке предприятий, невозможности выпускать массовую продукцию и нехватке средств на технологическую модернизацию.

На Западе в космическом приборостроении сотрудничество производителей и подрядчиков давно налажено. Рынок поделен между четырьмя основными игроками: американскими Lockheed Martin и Boeing, а также европейскими Airbus и Thales, выпускающими аппараты в том числе и двойного назначения. Их спутники отлично себя зарекомендовали: очень надежные, с большим сроком работы (как правило, от 15 лет). Это связано не только с культурой производства, но и с применением радиационно стойкой электроники категории Space, которую в промышленных масштабах Россия не производит.

Один процент

Рынок коммерческого космоса превышает 300 миллиардов долларов в год, и большая часть приходится на космические услуги связи. Например, на предоставление спутникового вещания или доступа к информации, получаемой аппаратом. Производство спутниковых платформ и космических приборов — вторая по доле часть рынка. На этих сегментах России практически нет. Космические пуски, по разным оценкам, — это около четырех процентов. Тут Россия лидер. Даже если добавить продажу силовых агрегатов и посадочных мест в «Союзах» для астронавтов НАСА, то общая доля России на мировом космическом рынке все равно не превысит процента.

Только это не позволяет считать Россию космической державой. Лидерство в пусковом сегменте, двигателестроении и пилотируемых полетах обеспечено за счет советских наработок. В СССР были способны создавать продукт с высокой добавленной стоимостью, большие вложения на начальном этапе обеспечивали его окупаемость в дальнейшем. Но используемые Роскосмосом ракеты, корабли и двигатели, несмотря на постепенную модернизацию, уже нельзя считать бесспорным преимуществом перед конкурентами.

Батут отменяется

С 2018 года США планируют отправлять астронавтов к МКС на собственных пилотируемых кораблях. Для этого НАСА в 2014 году заключило контракты с компаниями Boeing и SpaceX на разработку кораблей CST-100 (Starliner) и Dragon V2. Сумма контрактов — 4,2 миллиарда и 2,6 миллиарда долларов соответственно. Грузовые полеты к МКС США и Япония уже могут обеспечить своими силами. Несмотря на слова Рогозина, батутом США наверняка не воспользуются.

Компания SpaceX, имея в своем распоряжении среднетяжелый носитель Falcon 9, уже сегодня представляет конкуренцию российскому «Протону». Основанная Илоном Маском компания успешно тестирует технологию многоразового использования первой ступени ракеты, что способно удешевить пуск на 30-40 процентов. Хотя двигатели РД-191 (производные от РД-170 и РД-180) ракеты «Ангара» спроектированы с возможностью многоразового применения, экспериментальных работ в этом направлении не ведется. Falcon Heavy (ее можно считать промежуточной между тяжелым и сверхтяжелым носителями) позволит отправить на геопереходную орбиту 22,2 тонны полезного груза, что в три раза превышает возможности «Протона».

На смену тяжелым носителям Atlas V и Delta IV в США придет ракета Vulcan. Двигатели BE-4 для ее первой ступени разрабатывает частная компания Blue Origin, уже три раза вернувшая свой многоразовый корабль New Shepard и одноименную ракету после суборбитального полета. Первые испытания Vulcan назначены на 2019 год.

Нет электроники

Негативно повлияли на космическую отрасль и санкции. Если в таких сферах, как, например, сельское хозяйство, возможно сравнительно быстрое импортозамещение, то в высокотехнологичных отраслях это нереально: в России нет подходящей микроэлектроники, а это означает, что без зарубежной поддержки создать надежный спутник страна не может. Пример с двигателями РД-180 здесь хорошо подходит: СССР вкладывался в инновационные отрасли, а Россия — нет. На это нужны деньги и время, тогда как результат можно ждать слишком долго.

Покупка технологий у западных партнеров затруднена по политическим причинам. Надеяться на Китай не приходится — в 1990-е годы Пекин интенсивно заимствовал технологии у России и Украины, и именно промышленный шпионаж заставил США ограничить свое сотрудничество с Поднебесной в космосе. Предлагаемый Китаем вариант обмена технологиями (микроэлектроника на двигатели) слишком неравноценен для РФ, поскольку Поднебесная не располагает достаточно качественными, по сравнению с США, микросхемами категории Space.

Кроме того, у России практически нет рынка сбыта производимых ею (пусть и с иностранными комплектующими) космических аппаратов, кроме стран третьего мира, которые готовы за меньшую стоимость рисковать надежностью спутника. Даже если придет понимание необходимости долговременных инвестиций в космическую науку, отдача от них будет заметна не сразу.

Плохо в стране и с частными компаниями, хотя именно на них делают ставку в США. Успехи российских фирм «ЛИН Индастриал» (разрабатывает сверхлегкую ракету-носитель), «КосмоКурс» (проектируют многоразовый корабль и ракету для суборбитального туризма), а также Dauria Aerospace и «Спутникс» (создают микроспутники) гораздо скромнее, чем у американцев. Но винить в этом сами компании нельзя. Их проблемы не уникальны для инновационного бизнеса в России: бюрократия со стороны Роскосмоса, отсутствие заинтересованности у предприятий-подрядчиков, высокие цены на комплектующие, недоверие инвесторов и долгая окупаемость.