Недофинансированая выживаемость
По разным оценкам, необходимое лекарственное лечение в России доступно не более 20% онкологических пациентов. При этом, нехватка средств – не единственная беда отрасли. По данным ВОЗ, неэффективные финансовые вложения в российское здравоохранение составляют от 40% до 60%. Эти цифры вполне коррелируют с тем, что можно увидеть на официальном сайте госзакупок, где их организаторы необоснованно переплачивают за лекарства сотни миллионов бюджетных рублей.
Недофинансированая выживаемость
Сотни тысяч российских онкологических больных ждут появляющихся в мире инновационных препаратов, как единственного шанса на жизнь. В России, к сожалению, перечни таких лекарств серьезно не пересматриваются. Доступность даже базовых льготных препаратов в стране продолжает снижаться: онкозаболеваемость растет, а бюджет здравоохранения падает.
На прошедшем в начале ноября в Москве VII Всероссийском конгрессе пациентов зам. директора по научной работе РОНЦ им. Н.Н. Блохина Александр Петровский привел зарубежную статистику, по которой при росте затрат на здравоохранение с 500 до 2000 долларов на пациента показатели выживаемости онкобольных резко возрастают. Именно поэтому в США, где заболеваемость раком в полтора раза выше, чем в России, смертность пациентов от рака ниже на 20%.
На смертность от рака легкого и рака желудка в настоящее время повлиять сложно. Иная ситуация с раком молочной железы и колоректальным раком: для лечения этих форм рака важна таргетная терапия. Анатолий Махсон, главный врач Московской городской онкологической больницы №62, говорит, что рак молочной железы (а им жители Москвы болеют чаще всего) является самой «лечебно-зависимой» болезнью. То есть чем лучше лечишь больных, тем дольше они живут, даже при метастатическом раке.
«Правильно проведенное лечение позволяет увеличить число излеченных больных почти в два раза, – говорит онколог. – Но при этом требуются дорогостоящие таргетные препараты, которые реально снижают смертность».
В помощь системе ОМС
До недавнего времени Москва оставалась неким островком благополучия в стране – доступность онкопрепаратов в столице была чуть ли не на уровне США. Однако сейчас, несмотря на то, что на госзакупки по-прежнему направляются значительные бюджетные средства, ситуация изменилась.
Так, по словам Махсона, в годовой заявке на централизованную закупку химиопрепаратов для амбулаторного лечения онкобольных Москвы по системе ДЛО на 2016 год количество основного препарата для терапии HER2/neu(+) рака молочной железы трастузумаба было сокращено на треть. Уже в 2015 году адъювантная терапия трастузумабом проводилась полгода, вместо принятых в мире 12 месяцев. Для стационаров трастузумаб в 2016 году вообще не закупался, хотя рублевая цена на этот препарат не повышалась с 2011 года. И это при том, что заболеваемость раком молочной железы постоянно растет.
Результатом стал дефицит лекарств. В поликлинике МГОБ №62 число необеспеченных рецептов со сроком задержки до 1,5 месяцев превысило три тысячи. Чтобы не оставить пациентов без лечения, больница начала докупать препараты самостоятельно – из своих внебюджетных средств.
Статус автономного учреждения здравоохранения позволял 62-й больнице тратить заработанные внебюджетные средства по своему усмотрению, без согласования с городским Департаментом здравоохранения. В итоге большую часть денег пустили на закупку лекарств для людей, которые не получили их по ОМС.
Махсон объяснил, что на зарплату пошли лишь 25% из заработанных больницей 400 млн рублей. Остальное потратили на лекарства, расходные материалы и оборудование. Приобретались лекарства через сайт госзакупок (zakupki.gov.ru) – там же, где организовывал централизованные закупки и Департамент здравоохранения.
Эволюция закупок
Самым распространенным объяснением всех проблем в последние годы стал рост курса доллара. А одной из антикризисных мер – централизованные закупки для городских больниц химиопрепаратов с целью «экономии» бюджетных средств. Действительно, при закупках большого объема лекарств цены должны быть ниже.
Однако, судя по накладным на поступающие в аптеку МГОБ №62 лекарства, даже отечественные химиотерапевтические препараты за последний год подорожали в несколько раз.
Используя открытые данные сайта zakupki.gov.ru, в больнице провели сравнительный анализ аукционной документации на закупленные для москвичей химиопрепараты (по 2014-2016 годам).
Так, осенью 2014, для лечения в 2015 году Департамент здравоохранения закупил препарат Иринотекан 100 мг по цене 518 рублей на общую сумму 3,885 млн рублей. Год спустя, при закупке на 2016 год, это же лекарство приобретались уже по цене 5844 рубля за флакон – на общую сумму 27,846 млн рублей. Получается, что за год цена на отечественный препарат поднялась более чем в 11 раз. Однако в то же время на том же сайте МГОБ №62 докупила для своих больных препарат по цене 1213 рублей за флакон. А это значит, что Департамент здравоохранения переплатил не менее 22 млн рублей.
В 2015 году Департамент здравоохранения закупал Доцетаксел 80 мг по цене 3093 рубля за флакон, а в 2016 году уже в 6 с лишним раз дороже – по 19474 рубля. Больница №62 самостоятельно закупила этот препарат практически в три раза дешевле – по 7,5 тысяч рублей.
Золедроновую куслоту в 2016 году Департамент здравоохранения закупал с разбросом цен за упаковку от 4135 рублей до 17125 рублей за упаковку, ГКБ №62 – по 1019 рублей. Препарат Паклитаксел больница приобретала у отечественного производителя по цене 1327 рублей за упаковку, а Департамент – у того же самого производителя по цене 2636 рублей. В тех же аукционах, где поставку осуществлял оптовый поставщик, цена вырастала до 5800 рублей за упаковку. Препарат Оксалиплатин 100 мг ГКБ №62 закупила по 859 рублей за упаковку, а в аукционных закупках, проведенных Департаментом здравоохранения, разброс цен составил от 5839 до 13580 рублей.
Таким образом, только по этим 5 препаратам были перерасходованы сотни миллионов бюджетных рублей. Результатом стал дефицит лекарств, резкий рост необеспеченных рецептов и вал жалоб граждан во все инстанции.
«В целях оптимизации»
Как объяснил Махсон, такое стало возможно из-за изменения регламента закупок. Дело в том, что до 2014 года стартовые цены на аукционы, которые организовывал ДЗ, устанавливались по наименьшему из предложений от фирм-производителей или поставщиков препаратов.
Сейчас исходная цена на аукцион формируется на основании регистрационной цены препарата (регистрационная цена является максимальной при продаже для данного препарата). Регистрационная цена определяется поставщиком и никак не связана с реальной себестоимостью препарата (особенно у дженериков). Нередко регистрационная цена может превышать реальную в десятки раз. При этом для видимости цены снижают на 15-20%, демонстрируя для покупателя (или контрольных органов) экономию бюджетных средств.
При таком подходе на закупку наиболее востребованных противоопухолевых лекарств средств не хватает – именно потому в мае, июне и июле 2016 года возник дефицит сразу нескольких важнейших препаратов. В 2017 год подход к составлению заявки и организации аукционов не изменится.
Более того, со следующего года дефицит лекарств не будет покрываться и за счет внебюджетных средств 62-й больницы, которая теряет свою автономию и вместе с этим возможность самостоятельно, без согласования с департаментом, расходовать эти средства.
Дело в том, что 8 ноября 2016 года мэр столицы подписал постановление правительства Москвы N 578-РП «Об изменении типа Государственного автономного учреждения здравоохранения города Москвы «Московская городская онкологическая больница N 62 Департамента здравоохранения города Москвы».
С 2017 года 62-я больница должна стать государственным бюджетным учреждением, закупки которого будут полностью контролироваться департаментом здравоохранения и Тендерным комитетом города Москвы. В Постановлении говорится, что это сделано «в целях совершенствования и оптимизации деятельности» больницы и «повышения качества» предоставляемых ею услуг.
«Очень удобный подход – вместо того, чтобы навести порядок в закупке лекарств, которых только для онкологических больных в Москве ежегодно закупается более чем на 5 миллиардов рублей, ликвидировать возможность у 62-й онкологической больницы закупать их по нормальным ценам, и тогда не с чем будет сравнивать, – говорит Махсон. – Как сказал Жванецкий «трудно менять ничего не меняя, но мы будем».
P.S.
В конце прошлой недели в соцсетях появилась вызвавшая сильный резонанс информация о том, что 62-ю больницу «оптимизируют». «МедНовости» обратились за разъяснениями в пресс-службу Департамента здравоохранения города Москвы и получили следующий ответ:
«Никаких планов и тем более распорядительных документов по закрытию ГБУЗ «Московская городская онкологическая больница №62» в Департаменте здравоохранения города Москвы не существует. Напротив, Департамент здравоохранения планирует и дальше укреплять и развивать эту клинику. Московская городская онкологическая больница №62 является одной из ведущих клиник столицы по онкологическому профилю. Она оснащена самым современным лабораторным, рентгеновским, эндоскопическим, ультразвуковым, хирургическим оборудованием. В больнице работает единственная в системе городского здравоохранения молекулярно-биологическая лаборатория, позволяющая выявлять генетические нарушения, и назначать пациентам современные таргетные препараты. На протяжении многих лет больница традиционно развивает органосохраняющую хирургию при опухолях костей, легких, молочной железы, почек».
Пользователи же, обеспокоенные судьбой больницы, уже начали сбор подписей под электронной петицией, требуя «Запретить «оптимизацию» 62 онкологической больницы в Москве». На момент публикации петицию подписали более 7000 человек.
