От “Москвы” до “Кузнецова”. История советских авианесущих кораблей. Часть 2

Как было рассмотрено в предыдущей части, первые авианесущие корабли в составе ВМФ СССР — противолодочные крейсеры-вертолётоносцы проекта 1123, «Москва» и «Ленинград» появились в 1967 и 1969 году, несмотря на то, что попытки строительства авианосцев предпринимались с конца 20 годов, но в силу различных причин так и не перешли в «практическую плоскость».

Создание крейсеров-вертолётоносцев было вызвано массовым появлением в ВМС США в начале 1960-х годов подводных ракетоносцев, вооружённых 16 баллистическими ракетами «Поларис» с дальностью полёта в 2.5 тысячи километров, которые могли запускаться в подводном положении и данные подводные ракетоносцы представляли колоссальную опасность для СССР и на момент своего появления радикально меняли «баланс» ракетно-ядерных сил в пользу США, имевших и до этого существенный качественный и количественный «перевес» в данной сфере. Крейсеры-вертолётоносцы проекта 1123 могли успешно решать задачи «охоты» за подводными ракетоносцами вероятного противника в мирное время, тем более, что последним с учётом дальности полёта баллистических ракет требовалось подойти очень близко к побережью СССР, что бы иметь возможность «достать» цели, находящиеся в глубине европейской части Советского Союза. 

Однако к моменту появления крейсеров-вертолётоносцев «Москва» и «Ленинград» ситуация изменилась. Во-первых, в США вступили в строй новые подводные ракетоносцы класса «Лафайет» и «Джеймс Медисон», вооружённые уже баллистическими ракетами средней дальности «Поларис-А3» с дальностью полёта до 4600 километров, что позволило существенно отдалить районы их боевого патрулирования от советской территории — в «глубину» Средиземного моря, и в Северное море. Во-вторых, советский надводный флот достиг достаточно большой численности и совершил массовый «выход» в Мировой океан. А для действий в дальней океанской зоне было необходимо воздушное прикрытие кораблей, которое могли обеспечить только авианесущие корабли. В руководстве ВМФ СССР едва ли питали иллюзии относительно эффективности зенитно-ракетных комплексов первого поколения, которыми были вооружены советские надводные корабли. С учётом того, что в ЗРК первого поколения были как правило одноканальные и имели очень низкую огневую производительность, а также низкую вероятность поражения целей, отражать массированные удары вражеской палубной (и не только) авиации они не могли. Даже с учётом того, что до начала 1980-х, когда появились современные лёгкие дозвуковые противокорабельные крылатые ракеты, которые могли применяться тактическими самолётами, основным ударным средством американской палубной авиации были главным образом обычные свободнопадающие бомбы, «дополненные» к началу 1970-х первыми авиационными тактическими ракетами, имевшими малую дальность полёта. Таким образом советскому флоту требовались авианесущие корабли, способные осуществлять поиск подводных ракетоносцев вероятного противника в дальней океанской зоне, обладающих при этом высокой боевой устойчивостью и способные обеспечивать воздушное прикрытие соединения кораблей.

В 1950-х и первой половине 1960-х в военно-политическом руководстве страны имелась весьма сильная «неприязнь» к авианосцам, как классу кораблей, которые «заклеймили» как сугубо «империалистическое» «оружие агрессии». Однако начиная с 1967 года произошла «смена приоритетов» и уже не только флот, но и высшее военное руководство страны вполне осознавало необходимость авианесущих кораблей, да и промышленность и экономика вполне «окрепли», что бы приступить к их созданию. Вопрос ставился уже не о том, нужны ли советскому флоту авианосцы, а о том, какие именно авианесущие корабли нужны. «Моряки» однозначно желали «классические» авианосцы, однако у руководства страны и «сухопутного» военного руководства было несколько иное мнение на этот счёт.

27 июля 1964 года совершил первый полёт принципиально новый самолёт — опытный самолёт вертикального взлёта и посадки (СВВП) Як-36. В 1967 году он был продемонстрирован на традиционном воздушном параде в Домодедово. В высшем военном и политическом руководстве страны увидели в нём большое будущее. В частности в огромные возможности «вертикалок» поверил могущественный Дмитрий Фёдорович Устинов, в тот момент секретарь ЦК КПСС по оборонным отраслям промышленности. Будущее самолётов вертикального взлёта и посадки в те годы во всём мире виделось очень впечатляющим, во всех передовых авиационных державах — СССР, США, Великобритании и Франции велись активные работы по их созданию и лишь в СССР и Великобритании они принесли «практические результаты». «Предрекали», что СВВП произведут настоящую революцию не только в авиации, но и во всём «военном деле». Как показал дальнейший ход событий, возможности СВВП были сильно переоценены и в силу естественных «физических» ограничений они безнадёжно «проигрывают» по всем параметрам обычным самолётам, «горизонтального» взлёта. Однако во второй половине 1960-х это не было очевидно. Более того, Устинов полагал, что создание сверхзвукового СВВП дело ближайшего времени, и таким образом можно будет получить «асимметричный» ответ американской палубной авиации.    

28 декабря 1967 года Советом Министров СССР было принято решение о создании на базе экспериментального Як-36 легкого палубного штурмовика Як-36М и более совершенного Як-36МФ, который должен был стать «морским» истребителем-перехватчиком, а также фронтовым истребителем советских ВВС. В итоге, к 1970 году был создан палубный самолёт вертикального взлёта и посадки Як-38. Тогда же был утверждён и проект новых кораблей — тяжёлых авианесущих крейсеров (ТАКР) проекта  1143, на которых должны были базироваться Як-38.

«Концептуально» ТАКР проекта 1143 представляли собой дальнейшее развитие противолодочных крейсеров-вертолётоносцев проекта 1123, но при этом были близки по своей «архитектуре» к «настоящим» авианосцам. Новые авианесущие крейсеры имели большой подпалубный ангар, полётную палубу, расположенную под углом к продольной оси корабля, единственную «авианосную» надстройку, т.н. «остров», а в носовой части корабля размещался мощный комплекс различного вооружения — 8 пусковых установок сверхзвуковых противокорабельных крылатых ракет «Базальт», 2 ЗРК «Шторм-М» с пусковой установкой на 2 ракеты и боезапасом 48 ракет каждый, 2 двухствольные 76-мм артустановки АК-726, реактивные глубинные бомбомёты. Зенитная артиллерия корабля состояла из 8 новейших на тот момент зенитных автоматов АК-630.

Первый тяжёлый авианесущий крейсер проекта 1143 — «Киев», заложили в 1970 году на Николаевском судостроительном заводе. Спустя 2 года, сразу после спуска на воду «Киева» на «освободившемся» стапеле завода заложили второй авианесущий крейсер — «Минск». В строй они вступили в конце 1975 и 1978 года соответственно.  

В истории отечественного судостроения и в «сознании» людей, хотя бы немного интересующихся советскимроссийским флотом и его историей, данные корабли оцениваются с сугубо негативной точки зрения. Суть данной «оценки», сводится к тому, что ТАКР пр.1143 были совершенно «несостоятельны» в роли авианосцев и столь же «несостоятельны» в роли крейсеров, иными словами эти корабли позиционируются как «недоавианосцы» и «недокрейсеры» одновременно. Однако, если взглянуть на ситуацию под другим углом, то тяжёлые авианесущие крейсеры отнюдь не выглядят «бессмысленными кораблями».

Во-первых, ТАКР пр. 1143 это в первую очередь вертолётоносцы, основная задача которых в мирное время «выслеживать» вражеские подводные ракетоносцы и удерживать с ними контакт с целью обеспечения их немедленного уничтожения в случае начала войны. Изначально авиагруппа этих авианесущих крейсеров состояла из 12 вертолётов и 12 СВВП Як-38, однако к концу 1970-х количество вертолётов было увеличено до 22-24 единиц. По сравнению с противолодочными крейсерами «Москва», «Киев» мог вести поиск подлодок и организовывать применение своих вертолётов гораздо более эффективно. Кроме того, к середине 1970-х, т.е. к моменту вступления в строй первого ТАКР проекта 1143 у них появились и новые задачи — прикрытие своих подводных ракетоносцев. В 1972 году в состав советского флота вошёл первый подводный ракетоносец проекта 667Б, вооружённый 12 баллистическими ракетами нового поколения Р-29, имевших дальность полёта в 7800 километров. К началу 1978 года в состав флота вошли уже все 18 заказанных подводных лодок данного проекта, а также завершалось строительство подводных ракетоносцев более совершенного проекта — 667БД (серия из 4 подлодок данного проекта вошла в строй в 1975 году) и 667БДР (последние подводные ракетоносцы данного проекта «дослуживают» уже в составе современного Тихоокеанского флота ВМС России), имевших уже межконтинентальные баллистические ракеты с дальностью полёта до 9100 километров. Появление подводных ракетоносцев нового поколения, кардинально меняло тактику их применения — уже не требовалось прорываться в Атлантику, в зону господства противолодочных сил НАТО, а районы боевого патрулирования находились теперь в близлежащих к СССР водах — Баренцевом море и других районах Северного Ледовитого океана, а также Северной части Тихого океана. Однако советские подводные ракетоносцы вышеуказанных проектов, относившихся к подлодкам 2 поколения имели достаточно высокую шумность, существенно превосходившую аналогичный показатель американских подлодок. Одной из основных задач советских авианесущих крейсеров, стало обеспечение их развёртывания в океане и защита от американских подлодок-«охотников».

По своей концепции ТАКР проекта 1143 были близки к британским «лёгким авианосцам» класса «Инвинсибл» и модернизированному лёгкому авианосцу «Гермес», которые также имели мощную вертолётную группу, дополненную СВВП «Си Харриер» и предназначались главным образом для противодействия советским подлодкам, которые в случае войны должны были бы прорываться через т.н. Фареро-Исландский рубеж в Атлантику. Однако от ближайших «аналогов» (насколько это слово применимо в данном контексте) авианесущие крейсеры класса «Киев» отличались наличием мощного комплекса вооружения, основу которого составляли 8 пусковых установок сверхзвуковых ПКР «Базальт» и относительно мощные по меркам того времени ЗРК «Шторм».

Наличие дальнобойных (с дальность полёта свыше 500 километров) ПКР позволяло советским авианесущим крейсерам во время боевой службы постоянно «держать на прицеле» крупные корабельные группировки противника в немедленной готовности к нанесению удара. Одним из аргументов критики данных кораблей, является мнение о том, что задачи по нанесению ударов подобными ПКР по корабельным группировкам вероятного противника из положения «непосредственного слежения» целесообразнее было возложить на специализированные корабли — ракетные крейсеры или эсминцы. Однако для этого эти самые «специализированные корабли» нужно было построить, что требовало дополнительных и очень больших как материальных, так и временных затрат.

Другим немаловажным аргументом критики советских авианесущих крейсеров является утверждение о том, что «полноценный» авианосец мог решать те же задачи гораздо эффективнее, и более того, он мог обеспечить действительно надлежащее воздушное прикрытие соединения кораблей. Безусловно, «полноценный» авианосец, по меньшей мере мог решать задачи противолодочной обороны не менее успешно. Истребители же «горизонтального» взлёта, имели на порядок большие возможности по сравнению с Як-38, боевые качества которого были весьма посредственны. Тем более, что на «полноценном» авианосце можно было разместить большую авиагруппу. Однако стоит учитывать, что полное водоизмещение «Киева» не превышало 40 тысяч тонн. Для «полноценного» авианосца требовались большие размеры и водоизмещение, при этом опыта создания таких кораблей СССР не имел. 

Критика советских авианесущих кораблей обычно сводится к рассмотрению возможностей их авиакрыла, без привязки к концепции и доктрине советского надводного флота. А в задачи советского флота отнюдь не входило «глобальное противостояние» с ВМС США и НАТО. Флот должен был действовать в рамках глобальной задачи к которой готовились советские вооружённые силы -разгром сил НАТО в Европе в случае начала войны. Задачей советского надводного флота было прикрытие своей территории от ударов противника, обеспечение развёртывания своих подводных ракетоносцев и самое главное — обеспечение выхода в Атлантику своих подлодок. Для этого «океанские силы» советского надводного флота должны были по сути «разменять» себя на максимально возможное количество кораблей противника, давая возможность прорваться в Атлантику, где они должны были атаковать войсковые конвои, которые бы двигались из США в Европу. Особенно актуально это было для 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР — соединения кораблей, несущих постоянную службу в Средиземном море. Эскадра формировалась на ротационной основе из кораблей различных флотов, главным образом Северного и Тихоокеанского, и в которую входили в ходе многих своих боевых служб и советские авианесущие крейсеры класса «Киев». В Средиземном море, в условиях замкнутой акватории, с тремя проливами, все из которых контролировались потенциальным противником, и фактически полного отсутствия военно-морских баз, в случае войны эскадра изначально была обречена на гибель и её «миссия» в случае начала войны была абсолютно самоубийственной — максимально «дорого» «разменять» себя, причинив как можно больший урон противнику. В таких условиях, даже
«полноценный» авианосец едва ли мог сыграть существенную роль — при гораздо большей стоимости он бы неизбежно погибал. Кроме того, имея на борту сверхзвуковые ПКР нанести серьёзный ущерб потенциальному противнику имелось гораздо больше возможностей. В отличии от гипотетической авиагруппы «полноценного» авианосца, залп из 8 ПКР «Базальт» имевшихся на «Киеве» мог прорвать ПВО американской авианосной ударной группы (в Средиземном море в ходе Холодной войны действовало как правило, 2 американских авианосца) практически гарантированно вплоть до середины 1980-х, когда в составе ВМС США начали появляться корабли, оснащённые многофункциональной системой управления «Иджис». При этом насколько эффективно первые корабли подобного класса с ещё очень «сырой» тогда системой «Иджис» могли противодействовать сверхзвуковым ПКР вопрос до сих пор крайне дискуссионный. Сейчас, зачастую, эффективность советских сверхзвуковых ПКР и средств целеуказания для них в виде системы морской космической разведки и целеуказания подвергается серьёзному сомнению. Однако, стоит заметить, американские корабельные группировки в годы Холодной войны старались держаться за пределами радиуса действия советских ПКР, что говорит о многом.

В целом, советские авианесущие крейсеры можно оценить скорее с положительной стороны — они более чем эффективно «вписывались» в концепцию применения ВМФ СССР в годы Холодной войны и были вполне адекватны тем задачам, для которых они создавались. Более того, они дали существенный опыт советской кораблестроительной промышленности по строительству крупный авианесущих кораблей — до этого никакого реального опыта в создании кораблей подобного класса у СССР до строительства «Киева» не было. Эти корабли вполне логично можно было бы рассматривать как «переходный» этап на пути к «настоящему» авианосцу, который желали получить «моряки». По замыслу командования ВМФ СССР, во главе с его главнокомандующим адмиралом Горшковым, после спуска на воду авианесущего крейсера «Минск» должно было начаться уже «настоящего» авианосца, тем более что ещё в 1969 году Совет Министров принимает постановление о начале проектирования таких авианосцев, разработки палубных самолётов и проработки всех «технических моментов» связанных с их строительством. 

Казалось, к строительству «настоящего» авианосца нет больше никаких преград и к началу 1980-х ВМФ СССР его получит. Но увы, судьба распорядилась иначе.

Павел Румянцев