Рукотворный хаос в Ираке

Политический кризис в Ираке чреват новыми конфликтами. Фактическим параличом центральной власти уже пользуются внешние игроки, нацеленные на окончательное разделение страны. Небольшие, имеющие ограниченный суверенитет государственные образования будут использоваться для натравливания на соседей — в первую очередь на Иран.

Последствия вторжения

Западные журналисты, освещающие события на Ближнем Востоке, всё чаще используют по отношению к Ираку термин «несостоявшееся государство». Куда реже эта «самая свободная» пресса пытается вникнуть в причины существующих проблем. Но даже когда такие попытки делаются, ничего, кроме недоумения, они не вызывают. Например, авторы заявляют, что корень иракских бед заключается в многонациональности и в том, что страна появилась на свет только в 1932 году. Однако таких молодых государств в мире — две трети от общего числа, и почти все они являются полиэтническими.

Ещё чаще объектом обвинений становится режим Саддама Хусейна, который-де жестоко притеснял все этнорелигиозные группы, кроме арабов-суннитов. Идеализировать ни этого правителя, ни время его правления нельзя. Но и демонизировать Хусейна тоже неправильно. При нём в высшем руководстве Ирака были представлены все крупные народы и конфессии. Вице-президентами были курды Таха Ясин Рамадан и Таха Мохи эд-Дин Мааруф. Пост министра иностранных дел занимал ассириец по национальности и христианин по вероисповеданию Тарик Азиз. Спикером парламента являлся шиит Саадун Хаммади, которого, кстати, называли в числе возможных преемников Саддама Хусейна. А когда после оккупации страны американцы опубликовали список 55 самых разыскиваемых функционеров режима, 35 из них оказались шиитами. При всех случавшихся эксцессах иракское общество оставалось веротерпимым и светским.

Так что причину нынешнего состояния Ирака следует искать уже в нынешнем веке. Вторжение коалиции под руководством США разрушило экономические, административные и идеологические скрепы. Образовавшийся вакуум благоприятствовал деградации общественных отношений и фактическому распаду Ирака по племенным, клановым и узкоконфессиональным линиям.

Американская военная администрация только узаконила этот раскол. Разработанная за океаном Конституция закрепила федеративное устройство страны. Региональные власти получили широчайшие полномочия, в том числе финансовые, что привело к усилению местных кланов и племён. Система религиозных квот, введённых американцами якобы для справедливого доступа к власти всех конфессий, также оказалась медвежьей услугой. Во-первых, она вытеснила на обочину политической жизни светские силы. Во-вторых, государственная власть теперь напоминает феодальные кормления: все ведомства поделены между различными кланами, использующими полномочия для обогащения и роста своего влияния. Неудивительно, что чиновничий аппарат в стране раздут до невероятных размеров: если при Хусейне число госслужащих не превышало 1 миллиона человек, то теперь их стало больше в семь раз.

В этих условиях коррупция пронизала государство сверху донизу. Её размеры отчасти вскрыло расследование поражений иракской армии в 2014 году, когда чуть ли не половина страны была захвачена «Исламским государством». Выяснилось, к примеру, что 55 тысяч военнослужащих лишь числились на бумаге, в то время как выделяемое на них довольствие шло в карманы генералитета. Впрочем, за чудовищный разгром и бегство пяти дивизий никто из политиков и армейских чинов наказания не понёс. Лишь нескольких генералов торжественно проводили на пенсию…

На пути к народной революции

Ситуация в социально-экономической сфере между тем близка к катастрофической. Треть жителей Ирака, являющегося одним из ведущих экспортёров нефти, живут за чертой бедности. Постоянные перебои с энерго- и водоснабжением превращают жизнь граждан этой жаркой страны в настоящий ад. При этом положение только ухудшается. В результате наступления ИГ число беженцев внутри страны превысило 3 миллиона. А падение нефтяных цен нанесло удар по бюджету. При общем объёме в 107 триллионов динаров (около 100 миллиардов долларов) дефицит составляет 24 триллиона. Иных источников прибыли у Ирака нет. Если при Саддаме Хусейне в стране существовали машиностроение и лёгкая промышленность, то нынче более 99 процентов валютной выручки Багдад получает за счёт экспорта нефти.

Летом прошлого года по Ираку прокатились акции протеста. Сотни тысяч людей требовали реформ, которые искоренили бы коррупцию и господство религиозных партий. Требования протестовавших поддержал духовный лидер иракских шиитов Али Систани. В результате премьер-министр Хайдер аль-Абади объявил о масштабной реформе системы госуправления, предусматривающей сокращение количества министерств, а главное, замену конфессионального принципа формирования органов власти на профессиональный. Однако значительная часть парламентских фракций блокировала изменения. Среди них оказалась фракция «Государство закона», выдвиженцем которой является премьер.

Новые выступления начались в феврале. На этот раз их главным организатором стал Муктада ас-Садр. Мир услышал о нём в 2004 году, когда возглавляемая 30-летним харизматичным шиитским богословом и политиком «Армия Махди» начала восстание против оккупационных сил. После вывода иностранных войск она была преобразована в политическое движение — одно из наиболее влиятельных среди шиитского населения. Сам ас-Садр отошёл от публичной деятельности. Это продолжалось до 26 февраля нынешнего года, когда на центральной площади Багдада собралась миллионная демонстрация. Ас-Садр выступил с требованием к правительству провести обещанные реформы. Иначе, по его словам, руководство будет сметено народным гневом. Также Муктада ас-Садр обвинил власть в зависимости от США, которые под предлогом борьбы с ИГ разместили в Ираке свыше 4 тысяч военнослужащих. Народные протесты шиитский богослов назвал «продолжением борьбы с ненавистной американской оккупацией».

Может показаться странным, что религиозное движение требует реформ, среди которых первым пунктом значится отмена конфессиональных квот. Однако сторонники ас-Садра — это самые обездоленные слои населения, больше всех страдающие от кризиса. Да и сам шиитский богослов подчёркивает стремление к сплочению всех конфессий и политических сил ради возрождения Ирака. Например, он демонстративно поддерживал выступления суннитов, которые в 2012—2013 годах протестовали против ущемления своих прав. И сейчас акции протеста объединили самые разные группы, включая светские. Как заявил член Политбюро Иракской коммунистической партии Яссим аль-Хильфи, «мы сотрудничаем, чтобы отстаивать общенациональные, народные требования».

Однако ни митинги, ни начавшаяся в марте в центре Багдада бессрочная акция протеста не помогли. Аль-Абади представил перед депутатами список нового «технократического» правительства, но за исключением нескольких второстепенных фигур парламент предложение премьера не поддержал. Это привело к эскалации напряжённости. 30 апреля тысячи протестующих ворвались в так называемую Зелёную зону — наиболее охраняемый административный район столицы, ставший символом пропасти, разделяющей народ и власть. Большинство депутатов, опасаясь расправы, разбежались, а Муктада ас-Садр, выступая перед сторонниками, объявил о прекращении переговоров с властями. «Либо эти коррумпированные политики уйдут сами, либо правительство падёт под натиском людей… Я жду народную революцию», — сказал он.

Судя по всему, это единственный выход, способный спасти Ирак от распада и хаоса. В Багдаде едва ли не каждый день происходят теракты, уносящие сотни жизней. Власть, запутавшаяся в клановых сетях и зависящая от Запада, не в состоянии справиться с этой задачей.

Спонсоры сепаратизма

Но распад страны вызван не только внутренними причинами — его активно провоцируют извне. В ближайшие месяцы может состояться референдум о независимости Иракского Курдистана (со столицей в городе Эрбиле). 5 мая прошло заседание руководящего совета Демократической партии — ведущей политической силы автономии. На нём было принято решение «активизировать усилия для подготовки референдума». В те же дни интервью американской газете «Вашингтон пост» дал Масрур Барзани. А поскольку этот человек является не просто главой Совета безопасности Курдистана, но и сыном президента Масуда Барзани, сделанные им заявления можно назвать программными. Повторив тезис о готовности региона провести референдум, Масрур заявил, что «эксперимент под названием Ирак не сработал», а все попытки сохранить его единство закончатся провалом.

Делая подобные заявления, руководство Иракского Курдистана лишь транслирует позицию внешних сил. Автономия полностью зависит от Турции, через территорию которой она экспортирует нефть. В Курдистане находятся турецкие военнослужащие. По официальным заявлениям, они тренируют бойцов местного ополчения, но учебными задачами их миссия не ограничивается, поскольку, к примеру, на базе Башика размещены бронетехника и артиллерия Турции. Кроме того, власти региона позволяют турецким силовикам проводить операции против боевиков Рабочей партии Курдистана, имеющей опорные пункты на территории автономии, и даже передают Анкаре разведданные для нанесения ударов.

Другим партнёром (а точнее, патроном) Эрбиля являются США, также расквартировавшие в регионе довольно крупные военные силы. Наконец, Иракский Курдистан имеет союзнические отношения с Саудовской Аравией. По итогам визита в Эр-Рияд Масуда Барзани власти королевства решили выделить автономии рекордную финансовую помощь — 8 миллиардов долларов.

Эти три страны видят в Иракском Курдистане плацдарм для достижения собственных интересов, прежде всего для противодействия влиянию Ирана. Вряд ли можно считать совпадением, что одновременно с активизацией движения за независимость региона о возобновлении вооружённой борьбы заявили сепаратистские группировки в Иране. Лидер Демократической партии Иранского Курдистана Мустафа Хиджри, повторяя пропагандистские клише саудовских властей, назвал Тегеран «главной угрозой региону» и призвал к уничтожению правящего режима Исламской Республики. В начале мая курдские боевики атаковали иранских военных в городе Сардешт, убив 6 и ранив свыше двух десятков из них. Тегеран стянул дополнительные силы к границе с Иракским Курдистаном, поскольку именно на территории автономии базируются отряды сепаратистов.

Помимо Курдистана, США и их союзники добиваются провозглашения независимости ещё одного иракского региона, пока условно именуемого Суннистаном. Это государство должно объединить населённые арабами-суннитами районы на западе страны. В феврале, во время визита в США спикера иракского парламента (согласно квотам, этот пост занимает суннит Салим аль-Джабури), было подписано соглашение об открытии в Вашингтоне официального дипломатического представительства суннитов Ирака. Его возглавил бывший губернатор провинции Найнава Атиль аль-Нуджаифи, сразу заявивший, что главная цель офиса — «рассказать всему миру о зверствах шиитов».

Провоцируя межрелигиозную вражду и разваливая Ирак, Вашингтон, Анкара и Эр-Рияд не могут не понимать, что разгром «Исламского государства» откладывается на неопределённый срок. Но в этом и заключается их цель! Превратить Ирак в конгломерат слабых и зависимых государств, одновременно держа наготове цербера исламского экстремизма, — это лучший, по их мнению, способ контроля над регионом и борьбы с Ираном. В случае появления квазисуверенных Курдистана и Суннистана Тегерану станет сложнее поддерживать режим Башара Асада и своих сторонников в Ливане, а это изменит всю расстановку сил на Ближнем Востоке. Поэтому на улицах и площадях Багдада, заполненных возмущённым народом, сегодня решается судьба не одного Ирака.