Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева — одно из ведущих и крупнейших предприятий российской ракетно-космической промышленности. Здесь трудится почти 30 тысяч сотрудников, которые работают на производстве ракет-носителей «Протон», а также внедряют в серию перспективные ракеты-носители семейства «Ангара». Об итогах работы предприятия в 2015 году, о будущем Центра Хруничева и всей российской космонавтики рассказал генеральный директор предприятия Андрей Калиновский.

— Каковы итоги деятельности Центра Хруничева в 2015 году?

— Год получился довольно неоднозначным. С одной стороны, были явные успехи, с другой — была майская авария, которая привнесла явные корректировки в хозяйственную деятельность и ожидаемые экономические результаты.

— Сборка ракеты «Союз» завершена на Восточном

— Главной задачей в этом году для нас было обеспечить финансовую стабилизацию предприятия, то есть наладить стабильное производство, насытить его денежными ресурсами. В прошлом году мы получили первый кредит от «Внешэкономбанка» в размере 12 миллиардов рублей и субсидию от государства в размере почти восьми миллиардов рублей, и это предопределило работу наших производственных цехов. На сегодняшний день мы полностью погасили кредиторскую задолженность перед всеми нашими поставщиками.

— Как это сказалось на производительности труда?

— В прошлом году нам удалось добиться роста производительности труда на 12%. Это очень хороший результат, учитывая то состояние, в котором находилось предприятие в 2014 году. Как следствие, мы увеличили рост заработной платы на 18,8%. Это выше, чем уровень инфляции в стране. Мы хорошо понимаем, что те задачи, которые стоят перед нами, требуют притока молодых кадров, а это должно быть обеспечено определенным уровнем заработной платы. Поэтому вопрос обеспечения роста заработной платы — один из основных, который стоит перед менеджментом.

— Как повлияла работа производственных цехов на стоимость изделий?

— В 2015 году нам удалось заключить с основными предприятиями отрасли соглашение, которое позволило значительно снизить стоимость по комплектующим. Так, на «Протон» стоимость по комплектующим нам удалось снизить практически на 10%, и это в условиях жесткого кризиса, инфляции. Это был непростой процесс: с каждым предприятием мы работали индивидуально и находили точки соприкосновения, которые позволяли решить эту задачу.

— Как идут работы по ракете «Ангара»?

— В прошлом году мы начали процесс оцифровки «Ангары». Как, наверное, вы уже слышали, ракета XXI века была спроектирована в бумажных чертежах, что не соответствует требованиям современной организации производства и проектирования. Мы начали этот процесс, и в прошлом году закончили оцифровку универсального ракетного модуля первой и второй ступени. 55% ракеты оцифровано, и в этом году наша задача — оцифровать третью ступень и целиком закончить оцифровку ракеты.

Кроме того, мы начали оцифровку чертежей кислородно-водородного разгонного блока КВТК. Интересно, что когда мы переводили это изделие в «цифру», нами было выявлено около 300 ошибок, которые были заложены в бумажных чертежах, и которые на «бумаге» выявить было просто невозможно.

На сегодняшний день у нас развернут масштабный проект полной автоматизации как управления производством, так и управления проектированием. Серьезные изменения идут во всех сферах. Так, на всех предприятиях мы за год внедрили систему бюджетирования 1С. То есть, все сферы деятельности начинают преобразовываться, и это затрагивает в том числе и людей. Меняется их зарплата, качество их труда.

— Как отразилась авария «Протона» в мае 2015 года на Центре Хруничева?

— У нас было остановлено производство на 4 месяца после аварии, на то время, пока работала комиссия. Мы дорабатывали весь задел, снимали двигатели, перебирали их, снова ставили на место. То есть, почти три месяца мы не выпускали продукцию, у нас была серьезная сдвижка сроков по пускам, и это серьезно повлияло на финансовую деятельность нашего предприятия. Мы недополучили часть прибыли, которую планировали, но, тем не менее, концовка года получилась довольно ударной, и мы смогли выполнить свои обязательства перед заказчиками по обеспечению пусковых услуг.

— Повлияли ли на работу санкции и падение рубля?

— Я не могу сказать, что это оказалось предопределяющим фактором для нас. При таком курсе у нас увеличивается рублевый поток от нашей деятельности по оказанию услуг компании LS. В общем-то, давайте говорить откровенно, это повысило нашу конкурентоспособность на внешнем рынке. С другой стороны, в стране начались инфляционные процессы, которые были выше, чем мы планировали, и это, безусловно, сказалось на прибыльности тех изделий, которые мы делаем для внутреннего рынка.

— Как Вы оцениваете ход программы финансового оздоровления?

— Всегда хочется большего, хочется пройти этот путь быстрее, но в целом я удовлетворен теми темпами, которые мы набрали в ходе первого года реализации этой программы. Как вы знаете, основным активом, который идет в залог банкам под получение кредитов, является земля в Москве, и у нас были обязательства по освобождению этой земли, и мы их полностью выполнили. В прошлом году у нас был первый этап, в ходе которых мы освободили 18 гектар московских площадей. Там полностью прекращена производственная деятельность, и корпуса законсервированы. То есть, мы идем в строгом соответствии с теми планами, которые мы наметили.

— Перенос производства в регионы: где планируется набирать кадры?

— Кадры будут готовиться в регионах, и все эти программы по стратегическому преобразованию обсуждались не только в Москве, на уровне Госкорпорации, правительства Российской федерации, но и в регионах. Мы встречались и с губернаторами тех областей, где у нас создаются новые виды производств, и получили оттуда поддержку. Появились новые программы обучения кадров. Это касается как Омска, так и Усть-Катавы. Регионы очень заинтересованы и помогают нам в реализации этих планов.

— Отразится ли урезание федеральной космической программы на «Хруничеве?»

— Произошла корректировка программы, к сожалению, в сторону сокращения финансирования. У нас несколько снизились заказы на ракетно-космическую технику со стороны федеральных институтов, но в то же время у нас появился новый ОКР «Амур» (разработка пилотируемой «Ангары» и «Ангары» А5). Это серьезный заказ до 2025 года и большие деньги. Поэтому, мы внесли поправки в нашу программу финансового оздоровления, но в целом она не претерпела существенных изменений. У нас появились новые задачи, и, в общем-то, все реализуемо.

— Вы сторонник внедрения бережливого производства, так называемых lean-технологий, но приживутся ли они в России?

— Эффективность процессов не привязана к стране. Мы же с вами не задаем такой вопрос, когда Тойота строит завод по производству автомобилей в России, в котором все процессы выстроены с учетом Lean, и на который приходят работать русские рабочие и инженеры. Lean — это один из инструментов, который повышает эффективность процессов, их скорость, убирает те издержки, которые нам мешают достигать поставленных задач. Это довольно простой, и в то же время сложный процесс, потому что на определенном этапе он начинает затрагивать ментальность людей. И вот здесь начинаются самые сложные преобразования, внутри наших голов. Мы должны принять этот процесс, он должен стать для нас образом жизни. И это самое сложное преобразование при внедрении lean-технологии.

— Каким Вы видите будущее Центра Хруничева?

— Та команда, которая пришла на «Хруничев», должна сделать высокоэффективное и конкурентное предприятие, причем во всех аспектах этой деятельности и в мировом масштабе. Если мы создадим такое предприятие, мы всегда будем иметь заказы на космическую технику. Такое предприятие обеспечит работой весь коллектив на долгие годы.

Увидит ли нынешнее поколение космические достижения, сравнимые с полетом Гагарина?

Такие победы уже есть. Но, к сожалению или к счастью, наука и техника развивается с такой скоростью, что мы их воспринимаем как нечто обыденное. Но если оглянуться вокруг и попробовать применить к достижениям в космической отрасли слово «впервые», то окажется, что многие из них вполне сопоставимы с первым полетом человека в космос. Посмотрите, как благодаря космосу развивается наука и техника. Мы имеем с вами сегодня гаджеты, которыми пользуемся, качаем терабайты информации, и относимся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Но если бы мы кому-то в 1960-х годах сказали, что у нас будет что-то подобное, они бы приняли это за фантастику. Я считаю, что космос сегодня развивается так же стремительно, а может быть, и более стремительно, чем в 1960-е годы, просто несколько упала острота этих побед.