Военный бюджет США ежегодно растет и остается самым большим в мире. В 2015 году американские расходы на оборону впервые превысили планку в триллион долларов, причем понятие «оборона» весьма абстрактно – в статью расходов включено и расширение Североатлантического альянса, далее тянуть который штатам, по-видимому, придется единолично, а также расходы на «демократическую» войну и укрепление сфер влияния на Востоке и в Африке.
Официально бюджет Минобороны на 2015 год составлял 582 миллиарда долларов, в том числе основной – 502 миллиарда, и расходы на зарубежные операции – 80 миллиардов, плюс расходы разведывательных агентств, данные по которым засекречены.
Следует понимать, что в реальности запланированные статьи расходов и действительные цифры кардинально отличаются, так, по подсчетам экспертов, фактические затраты Вашингтона почти вдвое превысили запланированные, и в общем составили 1,01 триллиона долларов без учета засекреченных расходов сети разведуправлений США, которые составляют порядка 10-15 % от общего бюджета.
На фоне итоговой цифры, затраты на «активность, связанную с обороной» в Европе, или, проще говоря, на антироссийскую агитацию, не кажутся такими уж значительными, и составили каких-то 36 миллиардов. Вашингтон мог бы и больше раскошелиться на сдерживание «всемирной угрозы», коей он позиционирует Россию.
В результате этих средств не хватило для логического завершения «антироссийской программы», а ЕС, по сути, раскололся на два лагеря: страны Восточной Европы стремятся поддержать любые начинания НАТО, делая это, как правило, «на халяву», западноевропейские же государства, в большинстве своем, хотят откреститься от альянса и налаживать экономическое сотрудничество с Россией.
Стоит задуматься, оправданы ли такие сумасшедшие затраты на «оборону», если видимых результатов за этим не следует? В принципе, ход действий американского правительства вполне логичен – столкнувшись с ростом военного потенциала оппонентов, здесь речь идет не только о России, США стремительно пытаются найти новую «колею», способную обеспечить им былое преимущество в гонке уже не столько вооружений, сколько военного потенциала в целом.
Но стопроцентной гарантии достижения нужного превосходства, даже в случае многократного увеличения бюджета, быть не может. Собственно, такой парадокс мы сейчас и наблюдаем – увеличение финансирования военных программ имеет обратно пропорциональную зависимость росту влияния США, «успехам» на Ближнем Востоке и лидирующим позициям в военной сфере.
