31 марта — 1 апреля в Вашингтоне пройдет большой саммит по ядерной безопасности. Реальные темы для переговоров на нем будут, естественно, иными.

О чем говорить?

Главная сенсация саммита случилась до его начала — Москва заявила об отказе принимать в нем участие на уровне высокопоставленной делегации (под руководством президента или премьера). «В чем смысл нынешнего саммита, нам не совсем понятно, поскольку проблематика носит очень специальный характер: она больше для физиков-ядерщиков, для спецслужб, инженеров, это не те темы, которые нужно обсуждать на высшем уровне», — отметил директор департамента МИД РФ по нераспространению и контролю над вооружениями Михаил Ульянов.

Заявление несколько странное — Москва принимала участие в трех предыдущих саммитах (в Вашингтоне в 2010 году, в Сеуле в 2012 году и Гааге в 2014 году), а также является, по словам господина Ульянова, «одной из ведущих стран в вопросах обеспечения физической ядерной безопасности». Неудивительно, что советник президента США по национальной безопасности Бен Родс назвал действия России «упущенной возможностью» и «самоизоляцией».

Про «изоляцию» России уже давно в приличном обществе говорить неуместно, однако в первом пункте он отчасти прав. Любой саммит такого рода — это возможность встретиться на его полях с уважаемыми людьми и провести с ними нужные переговоры по актуальным моментам. Если Путин не хотел ехать, то вполне мог бы бы командировать премьер-министра. Но не командировал. Причин может быть как минимум две.

Во-первых, визит высокопоставленного лидера России в США в нынешних условиях просто обязан сопровождаться переговорами с аналогичным ему по статусу американским представителем. Судя по всему, у Обамы не нашлось времени ни на Путина, ни на Медведева — и это понятно, ведь а) у него приехала куча лидеров и б) практического смысла во встрече нет. Так, Обама проведет трехстороннюю встречу с президентом Южной Кореи Пак Кын Хе и премьером Японии Синдзо Абэ по северокорейскому ядерному вопросу дабы, по словам пресс-службы Белого Дома, «обсудить общие ответы на угрозы, исходящие от Северной Кореи». Они не так часто встречаются в таком формате. Что же касается России, Джон Керри несколько дней назад 4 часа обсуждал все темы с Лавровым и столько же с Путиным. А без встречи с Обамой визит Медведева породил бы новые разговоры о нежелании Вашингтона вообще вести диалог с Москвой. За это время ничего сверхординарного не произошло и не предвидится — и в Сирии, и на Украине ситуация развивается своим чередом. А для различных переговорах на полях саммита (например, на встрече «шестерки» по Ирану) поучаствует российский посол.

Да, стороны могли бы обсудить и саму ядерную безопасность — заявленную тему саммита. Все прекрасно понимают, что если в руки террористам попадут ядерные материалы (достаточные, например, для создания т.н. «грязной бомбы»), то последствия от их терактов будут куда серьезнее чем взрывы в Брюсселе. Однако — и это во-вторых — американцы сами признали, что на сегодняшний день такой угрозы не существует. «На настоящий момент у нас нет свидетельств того, что ИГИЛ пытается заполучить либо ядерные, либо радиологические устройства. Но мы внимательно следим за этим», — отметила директор Совета национальной безопасности при Белом Доме Лора Холгейт. Неудивительно, что некоторые страны, имеющие прямое отношение к ядерной безопасности, на саммит не позвали. «Цель саммита, как мы заявляли с самого начала, быть площадкой для ответственных дискуссий между странами с разными подходами и перспективами, а не ареной для всемирной дискуссии», — отметила госпожа Лора Холгейт. И поэтому, по ее словам, Иран как неконструктивный партнер не был приглашен.

Подайте встречу

По сути саммит по ядерной безопасности станет лишь некой ширмой, за которой отдельные лидеры будут решать с Вашингтоном практические вопросы — не случайно президенты ряда стран, далеких от ядерных вопросов, (Азербайджана, Грузии и т.п.) съехались в Белый дом. Для России, конечно, наибольший интерес представляют мотивы Турции и Украины.

Так, президента Турции Реджепа Эрдогана ожидает очень непростой визит. Пресса крайне негативно к нему настроена, как, в целом, большая часть американского политико-академического сообщества. Незадолго до его приезда два бывших посла США в Турции — Мортон Абрамовиц и Эрик Эдельман — написали открытое письмо с критикой политики турецкого президента в отношении курдов, прессы и других моментов. А в начале месяца они вообще заявили, что «ради сильной, стабильной и демократической Турции Эрдоган должен или провести реформы, или уйти в отставку».

Проблема американо-турецких отношений в том, что они переходят с конструктивного в скандальную плоскость. Вместо обсуждения реальных вопросов двустороннего сотрудничества стороны начинают обсуждать пункты, которые вызывают откровенное раздражение партнера даже самим фактом их обсуждения. Эрдогана нервирует призывы США пересмотреть турецкую политику в отношении сирийских и даже турецких курдов, а американцев раздражают авторитарные замашки турецкого президента и его неконструктивная позиция по Сирии, способная осложнить позиции США в регионе. По идее визит Эрдогана и его переговоры с Обамой могли бы снять возникшее напряжение и, возможно, даже снова перевести отношения в практическое русло.

Однако проблема в том, что Обама отказался встречаться с Эрдоганом и тем более вместе с ним открывать турецкую мечеть, построенную в штате Мэн, предложив турецкому визави поговорить с вице-президентом Джозефом Байденом. Тем самым США давали понять, что недовольны президентом и его действиями. Тогда турецкий президент пошел ва-банк и заявил, что «рассчитывает» на встречу с Обамой. И теперь вопрос о переговорах двух лидеров обретает новый смысл, превращаясь из демонстрации нынешнего уровня отношений в дипломатическое унижение одной из сторон. Если Обама под давлением Эрдогана согласится на встречу, то продемонстрирует свою слабость. Но если встреча действительно не состоится, это будет очень серьезным сигналом для турецкой оппозиции, а также для випов Партии Справедливости и Развития, давно задумывающихся о смене своего лидера.

Что же касается Украины, то Порошенко едет в Вашингтон а) просить деньги и б) подтвердить его ярлык на княжение. Сам Порошенко хотел привести два подарка — нового премьера Гройсмана и отставку генпрокурора Шохина — однако привез лишь последний. Петру Порошенко, скорее всего, не удастся презентовать Обаме нового премьера — голосование по Владимиру Гройсману в Верховной Раде не состоялось, и некоторые депутаты предлагают провести его 5 апреля, после окончания визита президента в Вашингтон. Украинские аналитики не исключают, что за этим затягиванием виднеются уши Арсения Яценюка — нынешний премьер прекрасно понимает, что американцы настаивают на кандидатуре Натальи Яресько, и будут продавливать этот вопрос на переговорах с Порошенко. И поскольку премьер еще не назначен, Порошенко могут просто заставить отказаться от назначения своего человека в пользу американского кандидата.

А от создания относительно стабильного кабинета будет зависеть предоставление Украине новых траншей кредита МВФ, которые, в свою очередь, позволят Киеву привлечь новые финансовые средства для поддержания на плаву украинской экономики. «Речь идет о 1 млрд. кредитных гарантий США в случае назначения нового правительства, новая программа по обороне государства, утвержденная в конгрессе. Не будет решения — не будет гарантий США и программы», — пояснил украинский президент.

Российскому лидеру все это не интересно, равно как и сидеть в зале и слушать заявления Порошенко о том, что Москве нужно не дать разместить ядерное оружие в Крыму. В Москве (да и в Вашингтоне) прекрасно понимают, что даже тему стратегической ядерной безопасности две крупнейшие ядерные державы могут обсудить на двусторонних переговорах и, собственно, их и обсуждают. «Сотрудничество с Россией продолжается по ряду направлений. В частности, мы работаем над новым договором по СНВ. И несмотря на нынешний кризис в отношениях и на разногласия по Украине, продолжаем внедрять этот договор очень практичным методами», — заявила замгоссекретаря США Роуз Геттемюллер.